– Надеюсь, я делаю все, что в моих силах, – сухо ответил лысый портье. – Главное, помните…

– Мы запомним, – ответил Том. – И вернемся, может, через десять минут. Если у вас возникнут проблемы, кричите.

– Хорошо. – Но Клай сомневался, что мистер Рикарди закричит. Он не мог сказать, с чего так решил, трудно представить себе человека, который не закричит, если крик этот может уберечь его от беды, но Клай точно знал, крика портье им не дождаться.

– Пожалуйста, передумайте, мистер Рикарди, – вновь попыталась уговорить его Алиса. – В Бостоне небезопасно, теперь вы должны это знать.

Мистер Рикарди только отвернулся. И Клай подумал не без удивления: Вот как выглядит человек, когда делает вывод, что лучше смерть, чем перемены.

– Пошли. – Клай двинулся первым. – Давайте приготовим сандвичи, пока еще есть электричество и можно зажечь свет.

– И бутилированная вода нам не повредит, – добавил Том.

Электричество отключилось, когда они заворачивали последний сандвич в маленькой, чистенькой, выложенной белым кафелем кухне кафе «Метрополь». К тому времени Клай еще трижды пытался прозвониться в штат Мэн: один раз домой, второй – в начальную школу Кент-Понда, где преподавала Шарон, третий – в промежуточную школу[29] Джошуа Чемберлена, где учился Джонни. Дальше кода штата Мэн, «207», ему пробиться не удалось.

Когда свет в «Метрополе» погас, Алиса закричала, как показалось Клаю, в кромешной тьме. Потом включилось аварийное освещение, но Алису это не успокоило. Одной рукой она вцепилась в Тома. И размахивала другой, с зажатым в ней большим хлебным ножом, которым резала сандвичи. Ее глаза широко раскрылись и остекленели.

– Алиса, положи нож. – Голос Клая прозвучал резче, чем ему хотелось. – Иначе ты порежешь кого-нибудь из нас.

– Или себя, – добавил Том обычным, мягко-успокаивающим голосом. Его очки поблескивали в свете аварийных ламп.

Девушка положила нож, но тут же схватила его.

– Мне он нужен. Я возьму его с собой. У тебя есть нож, Клай. Я тоже хочу.

– Хорошо, – кивнул он, – но у тебя нет пояса. Мы сделаем его из скатерти. А пока будь осторожнее.

Половину сандвичей они сделали с сыром и ростбифом, половину – с сыром и окороком. Алиса завернула их в бумагу. Под кассовым аппаратом Клай нашел стопку пакетов с ручками с надписью «ПАКЕТ ДЛЯ СОБАК» на одной стороне и «ПАКЕТ ДЛЯ ЛЮДЕЙ» – на другой. Они с Томом уложили сандвичи в два пакета, а в третий сунули три бутылки воды.

Столы накрыли к обеду, который, увы, состояться уже не мог. Два или три стола перевернули, но на остальных все стояло как положено, стаканы и столовые приборы поблескивали в жестком свете настенных ламп аварийного освещения. От их упорядоченности у Клая защемило сердце. Белизна аккуратно сложенных салфеток, маленькие электрические лампы на каждом столике. Они не горели, и Клай подозревал, что пройдет много времени, прежде чем они зажгутся вновь.

Он видел, как Алиса и Том оглядывают зал, на лицах читалась та самая грусть, что заполнила его сердце, и у него вдруг возникло желание, чуть ли не маниакальное, хоть как-то подбодрить их. Он вспомнил фокус, который когда-то показывал сыну. Вновь подумал о сотовом телефоне Джонни, и паника-крыса еще раз проверила прочность клетки. Но Клай всем сердцем надеялся, что этот чертов мобильник лежит забытый под кроватью Джонни-малыша среди катышков пыли, с совсем-совсем-совсем разряженным аккумулятором.

– Посмотрите сюда, – он отставил в сторону пакет с сандвичами, – и, пожалуйста, обратите внимание, на ловкость моих рук. – Он ухватился за свисающий край скатерти.

– Сейчас не время для салонных фокусов, – заметил Том.