Волк холодно расценил ситуацию и второй рукой подтянул в воздух и притянул к себе тело Басилура. Субстанция Колодца Жизни погрузилась в Басилура, и вскоре его глаза открылись, а глубокое дыхание обогатило его кровь кислородом. Басилур не свалился от усталости, а оставаясь на ногах, намотал на себя мощные дымки силы, чем стал притягивать к себе внутреннюю суть Волка, создавая противовес Силам Хаоса.

Волк знал, что делал. Остальные тоже поднялись в воздухе, на этот раз без всякой дымки. Волк стал больше погружён в Хаос, и теперь его внутренние силы воздействовали на действительность его разумом. Все травмы и раны зажили, Аргас закашлял, те, кто нашёл в себе силы, подключились к Басилуру, не давая Волку исчезнуть.

Стало тихо. Волк улыбнулся. Так спокойно ему не было никогда. Больше ничего не хотелось, ведь у него внутри было Всё, Всё, что могло бы быть во вселенной одновременно. Блаженство и благодать, тепло и холодок, мягкий ручеёк, уносящий вдаль. Как маленькому кораблику, Волку так и хотелось поплыть по его волнам, хотелось остаться в этих сладких и мягких чувствах, словно вселенная дарит тебе всё блаженство разом.

Глаза Басилура наполнились ужасом:

– Ар жа ра ый, да те ло се, яви жа, ты вер да! А бы ра до ра!

Волк встрепенулся. Этот язык был ему до боли знаком.

– Вернись к Эйвин! – снова крикнул Басилур.

«Эйвин!» – вспомнил вдруг Волк. «Эйвин, где ты?!»

Волк стал терять связь с Хаосом. Эйвин вытягивала его дистанционно, хоть и не понимала, что происходит.

– Скорее! – крикнул Басилур. – Скорее перенесите всех наверх!

Аргас и Древние Хонты загудели пением вместе с Басилуром. Мощные тона, что противились потокам Силы, стали колыхать всё пространство вокруг, даже весомые камушки на полу, что нехотя танцевали под силу раздающихся вибраций. В итоге вместо привычной тишины раздался мощный треск, и все оказались в Общем Зале Замка Басилура.

Волк так сильно хотел вернуться к Эйвин. Он чувствовал себя и малым, и великим, и радостным, и грустным, и возбуждённым, и абсолютно умиротворённым. Противоречие чувств колыхало от одной крайности к противоположной, порой даже усиливая обе крайности одновременно. Волны Хаоса колыхались в нём до сих пор. Он только что понял, что чуть не потерял себя. «Себя, это кого?» – раздался вопрос в его сознании. Он не мог вспомнить… Казалось бы, всего лишь позволил впустить внутрь Воду Хаоса.

Все ведающие осознавали: они стремительно теряют Волка. То, что они переместились подальше от Колодца Желаний, не оторвало его от самого Хаоса, и стихия злостно поглощала Волка. Нужно было экстренно вернуть его внимание к объективной действительности, к его телу.

Басилур ущипнул Волка, после чего взял его за ладони и стал потихоньку гудеть. Волку снова казалось, что вот, он уже в норме, он уже вернулся, но этих уровней восприятия, сквозь которые перемещал его Басилур, размножилось так много, что Волк подумал: он состоит из множества объемных слоёв, как листья капусты, и каждый раз, думая, что это тот самый, что ему нужен, Басилур притягивал его ещё и ещё ближе к «кочану капусты», к сердцевине, к восприятию его собственного тела. И вот Волк, наконец, почувствовал шорох пальцев, плотность кожи на их кончиках, тепло прикосновения Басилура, кожу его ладоней. Но Эрудир всё ещё плескался в своём внутреннем «бассейне» чувств, будь то морем, то каплей воды на дне глубокого масштабного стакана.

– Пить… – едва смог он произнести.

Его губы были действительно крайне обсохшими, словно он несколько дней бродил по жаркой пустыне.

Один из хонтов протянул стакан с водой. Волк, сперва слегка касаясь грани стакана, лишь чуть пригубил воду, но каждый глоток сильнее и сильнее возбуждал в нём жажду пить.