Но на этом удачный этап расследования был грубо прерван, поскольку долго и безуспешно Макс пытался определить личности двойников директора банка и его сообщника. Компьютерная программа никак не хотела выдавать данные о преступниках и тупо уперлась в портрет директора банка Ростовщикова Семена Васильевича с пояснительной надписью и усопшего таксиста Голоты. Картотека тоже ничего не дала, и поздним вечером усталый и разочарованный Максим вынужден был сдаться и поужинать чаем с черствой ванильной булочкой.

Ворочаясь на своей продавленной кресле-кровати, Киреев долго не мог уснуть. Перебирая факты хода расследования, он никак не мог определиться с планом дальнейших действий. Получался тупик, из которого можно было найти выход только окольными путями. Максим живо представил, как загадочный двойник Ростовщикова направляется к ближайшему метро «Выставочная» и уезжает восвояси. Поэтому Кирееву ничего не оставалось, как ознакомиться с материалами камер видеонаблюдения на этом участке Московского метрополитена.

Только когда за окном стало светать, Максим забылся коротким беспокойным сном. Приснились живые мертвецы с полуистлевшей плотью, жадно протягивающие к нему когтистые руки из раскопанных могил Ваганьковского кладбища. Когда летнее солнце случайным лучом проникло в вечно мрачную студию Максима, он тяжело поднялся и полусонно поплелся в душевую. Придя в себя от бодрящего напора желтоватой воды, следак в отставке решил сбрить выпирающую темную щетину. Брился Киреев исключительно бритвенным станком «жилет» со съемными лезвиями. Ему казалось, что гладкое чистое лицо располагает клиентов к откровенным разговорам.

На завтрак была дежурная яичница из двух яиц, приготовленная на маленькой сковородке, и крутой краснодарский чай. Выйдя из подъезда, Максим не на шутку огорчился: выезд для его старенького авто был наглухо закрыт стоящим поперек крутым внедорожником.

– Здесь крутые не живут, – мрачно подумал Киреев, – Место их обитания где – то на Рублевке. Но если этот тупой тип в течение получаса не освободит проезд, придется топать до метро.

Подождав немного, Максим побрел в сторону метро, оставив предупреждающую записку наглому владельцу крутого авто на лобовом стекле:

– Уважаемый сосед! Во избежание несанкционированной рихтовки твоей крутой тачки, прошу не перекрывать мне выезд с места стоянки. Береги свое имущество!

Вырвавшись из мрачного частокола высоток, навсегда укравших у их обитателей большую часть неба, Киреев молодцевато зашагал вдоль оживленного проспекта, гудящего потоками машин, к станции метро. Идти пришлось далековато, и рой невеселых воспоминаний так и крутился в голове будущего гения сыска:

– …А ты еще не понял? С начальством подчиненный должен быть покладистым и четко выполнять любые приказы. Ты же упорно доказываешь, что со стороны обвиняемого был факт самообороны. При этом совсем не учитываешь, что нападавшие парни имеют богатых и уважаемых родителей. Не чета, тебе безродному и нищему! Один из них был убит обвиняемым, и это самый главный факт! А твоими тупыми утверждениями, что в завязавшейся потасовке обвиняемый вырвал нож из руки мажора и проткнул его сердце, можно запросто подтереть одно место. Иди и исправляй! Ах, не будешь? Тогда пиши рапорт «по собственному желанию» и молись, чтобы и на тебя не завели уголовное дело за какую – нибудь наркоту. Мало ли у нас ходит оборотней в погонах?

Этот разговор с начальником следственного отдела до сих пор жег обидой сердце уволенного из славных рядов МВД следака. Слишком принципиальный подход к расследованию убийства сына топ – менеджера одной из госкорпораций стоил Кирееву любимой работы и карьеры. Хорошо еще, что все эти неприятности не вылились в нечто уголовно-непредсказуемое.