— Ты что, — растерянно прошептал он, — ты девственница?

— Да, — сказала я. — Перекинешься — будешь первым.

Он замер. Гады умеют так замирать, словно неживые. Смотрел на меня, и глаза его из болотных превращались в ярко-голубые, как ясное небо в летний день.

— Я хочу, чтобы ты кончила.

Неожиданно отмер и насильно ухватил меня за ноги.

Взвизгнула и попыталась сопротивляться, но у него такая сила, что было бесполезно дёргаться.

 Его морда уткнулась мне между ног. Пришлось закрыть глаза, а потом тут же их распахнуть, потому что оргазм был невероятный.

Язык дракона беспощадно терзал мой пульсирующий клитор, и я кончила с воплями и почти полной отключкой от реальности.

Старшие иногда спрашивают про свой молодняк: «Почему они это творят?» Мы творим это, потому что никто для нас не авторитет. Жила бы я в семье с мамой и папой, однозначно не отдалась бы ящеру. А у меня никого нет, даже парня. Я абсолютно одинока, поэтому слишком много себе позволяю.

— Разреши войти? — откуда-то со стороны слышался голос Ардиса. Мягкий, как его язык, манящий и приветливый.

— Нет, — задыхаясь, ответила я. — Перекинься.

— Тысячи лет не оборачивался, как же мне это сделать?

— Если захочешь, то обернёшься. Мне от твоего языка больно, кувалда не для меня.

Он отпрянул. Я прикрылась подолом халата.

Наваждение прошло. Мне вдруг стало стыдно за содеянное. Немного. Некритично. Вообще можно никому не рассказывать.

 Оборотням и дела нет, как я тут отдыхаю.

Догорал костёр в камине, я оглянулась по сторонам. Ардиса в зале не было.

Соскочила со стола, забрала свою книгу и направилась на взлётную площадку.

Он стоял на краю башни, расправив свои великолепные крылья. Ветер обдувал его мускулистое красивое тело.

Если бы он настоял… Если бы пообещал, что не будет больно, что я выживу после этого, то я была бы уже готова согласиться.

Мне теперь никого не захочется. Я испорченная. Бракованная, не получилась. Мне не нужен был Теплокровный. Я хотела дракона.

Ардис кинул глубокий, заинтересованный взгляд через плечо и улыбнулся. Наверное, прочитал мои мысли или догадался, о чём я думаю.

— Я выполню твою просьбу, — заявил дракон. — Летим обратно.

3. Страшная правда

Наша башня, старинная купальня. Это место в разрушенном городе уже стало родным.

Я, нагая, после купания высыхала на ветру и нежилась в тёплых лучах солнца. Сидела на шее дракона и наглаживала его голову, водила ладонями по лбу вокруг ушей. Ардис прикрыл глаза от удовольствия и дышал глубоко.

— Значит, если тот Хладнокровный воспитывал мою маму и подарил ей флейту, мамочка была очень старой. Они с папой долгожители. Мне жалко. Могли бы ещё немного пожить. Сто лет туда, сто лет сюда. Я бы точно знала о флейте. — Я легла на дракона и обняла его руками и ногами. — Ардис, а может, тот Хладнокровный жив? Ну, тот, кто мою маму мою воспитывал!

— Жив, — буркнул дракон.

— Давай найдём его! — обрадовалась я и скатилась с него, чтобы присесть у его довольной морды.

— Это я, — не раскрывая глаз, сказал Ардис.

— Как ты? — ахнула я.

— Так. Это был я, и её звали Ясная, — сопел дракон.

— Ты такой старый, — разочарованно выдохнула я.

Отошла к своим вещам и стала одеваться. Старалась ни о чём не думать.

 Ардис знал мою маму…

Охренеть!

Покруче, чем когда твой папа говорит тебе, что он твой будущий муж.

Охренеть!

 Потому что я влюбилась в опекуна моей мамы, при этом время исчисляется тысячелетиями.

Об этом надо подумать.

Я взяла испорченную книгу Пассариона Андреевича. Листы уже высохли. Но текста не осталось. В золотую обложку положила книгу, которую мне дал дракон.

— А какая она была? — тихо спросила я.