– А поконкретнее можно?

– Ну, сказала, что книгу везу папиному другу, «Брокгауза и Эфрона». Про то, что мне в Москве операцию делать будут…

– Операцию? – оживилась Мадлен. – Какую операцию?

– Пластическую… – замялась Лиза.

– Да у тебя же вроде, как говорится, и кожа, и рожа в порядке… – окинув Лизу внимательным взглядом, засомневалась Мадлен.

– Да у меня на ногах…

– Что на ногах? Волосы растут?

– Нет, пальцы…

– Так у всех пальцы на ногах…

– У меня шесть пальцев…

– Шесть? – удивилась Мадлен и пожала плечами: – Ну и что? У меня по два соска, у тебя по шесть пальцев… Что, они тебе мешают?

– Да нет… Просто неприятно, когда все оглядываются, указывают на тебя пальцем… Ни на пляже не разденешься, ни в бассейне…

– Стоп, ты про эту операцию, ну, про то, что у тебя шесть пальцев, этой своей попутчице, которая на меня была похожа, рассказала?

– Ну да…

– И как она это восприняла?

– Обычно, – пожала плечами Лиза, но призадумалась, как будто что-то вспоминая. – Хотя нет, она…

– Знаешь, подруга, что я думаю… – перебила ее Мадлен. – У меня по два соска, у тебя по шесть пальцев… Мы не случайно на этом корабле оказались. Нас точно в какой-то заморский бордель везут…

– В бордель?! – испуганно прошептала Лиза.

– Ну да, в бордель, – еще более уверенно сказала Мадлен. – А чего ты удивляешься? Я про такое читала. Есть такие бордели, где работают всякие уродки или, как мы с тобой, девушки с отклонениями. Некоторых мужиков это заводит…

– Но я ведь не проститутка… – пробормотала Лиза.

– Ну, девушка по вызову, какая разница… – хмыкнула Мадлен.

– Нет, ты меня не так поняла. Я учусь…

– И чему, и где ты учишься? – продолжала ерничать Мадлен.

– Я в Киевском университете учусь, на факультете журналистики…

– Журналистики?! Ты че, серьезно?! – не поверила Мадлен.

– Да, серьезно… я вообще еще с парнями близко не общалась… – смутившись, сказала Лиза.

– Ну, это только поднимет твою цену… – хмыкнула Мадлен.

– Подожди, ты точно уверена, что нас в бордель везут?

– А куда ж еще… На какие-нибудь Сейшелы…

– Почему именно Сейшелы?

– Не знаю, нравится мне это слово и все. Интригует, – заявила Мадлен.

– И что теперь делать? – растерянно спросила Лиза.

– Прорубить в днище дыру и геройски потонуть… – опять хмыкнула Мадлен и задумчиво добавила: – Я только одного не пойму, зачем им еще эта больная старуха? У нее ж вроде все в порядке… Или, может, у них там любители старых больных женщин есть…

– Подожди. Ты говоришь, что у этой женщины все в порядке… – остановила ее Лиза. – Но у нее на руках по шесть пальцев…

– На руках? – переспросила Мадлен. – Шесть пальцев? А ты в этом уверена?

– Абсолютно… Можешь сама, если хочешь, убедиться…

– Не, я к больной не пойду, – покачала головой Мадлен, – поверю тебе на слово.

– Так что, получается, нас всех везут в бордель?.. – вновь спросила Лиза.

– В бордель или в гарем к какому-нибудь арабскому шейху или негритянскому царю. У них там денег куры не клюют, вот они с жиру и бесятся…

– Да, перспективы далеко не радужные…

– И поверь мне, бордель – это еще не самое страшное, что нас может ожидать…

– Для меня, – вздохнула Лиза, – страшнее борделя быть ничего не может…

– Ну почему? – скривилась Мадлен. – А что, если нас в кунсткамеру везут или в анатомичку… Это что, лучше? В борделе ты хоть шевелиться будешь, живая, и мужиков шевелиться заставишь. А в кунсткамере выставят на всеобщее обозрение и все, или вообще прирежут и заспиртуют…

– По мне так лучше пусть прирежут, чем в борделе с потными, вонючими мужиками… – покачала головой Лиза.

– Ну, во-первых, не все мужики потные и вонючие… Некоторые на встречу с женщиной дезодорантятся больше, чем на работу. Ну, а во-вторых, – и Мадлен подмигнула, – ты же еще не пробовала. Может, тебе понравится…