Так протекала наша жизнь в Венгрии.
Потом мы вернулись в Россию, на Родину. Служба моя закончилась через несколько лет после войны, и я вернулся к своим дорогим незабвенным старичкам».
Документы о Тиме:
1. Извещение. («Похоронка»)
от 24/II-1943 г.
Красноармеец Говзман Цемех Иосифович в боях за Социалистическую родину убит 27/Х-1942 г.
2. НКО
Войсковая часть
№ 250
3/I-1943 г.
Говзман Иосифу Файвишевичу
Справка
настоящим удостоверяется, что снайпер красноармеец Говзман Цемех Иосифович за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество награжден орденом Красного Знамени
основание Приказ (указ) В.Д. фронта от 16 декабря 1942 г.
Командир части
гв. майор /Сушков/
3.
Говзман И.П.
28/III – 68 г.
№ 510043
Подольск Московской обл.
Сообщаю, что в наградном листе к приказу Донского фронта от 16/ХII-1942 г., по которому Говзман Ц.И. награжден орденом «Красного Знамени» записано:
«…в боях с немецким фашизмом, горя лютой ненавистью к врагу, красноармеец Говзман в короткий срок изучил снайперское дело, стал искусным стрелком-снайпером, грозой для немецких наблюдателей, пулеметных расчетов и офицеров. В боях за станицу Клетская, Сталинградской области с 24 по 27 октября 1942 г. тов. Говзман, искусно маскируясь, выслеживая врага, разил его своими меткими выстрелами…
Он истребил 30 вражеских наблюдателей, связных и офицеров.
В момент перехода численно превосходящего противника в контратаку на стрелковое подразделение 2-го батальона 27 октября 1942 года тов. Говзман, смело и решительно отражая натиск врага, пал смертью храбрых.
Основание:
ОП. 682 525, Д. 180, л. 377.
Начальник архивохранилища
капитан /Лобыничев/
Папа больше написать не успел. Дела, а потом болезнь… Письма от него приходили, но на воспоминания не хватило сил. Однако о многом он мне рассказал при встрече. А многое рассказывали мне и тети.
У нас до сих пор хранится последняя открыточка с фронта, посланная Тимой в Ташкент, где в эвакуации находилась Академия им. Фрунзе, а потому и Танюся с Аней. У Ани от голода и лишений тех лет пропало зрение. И в Ташкенте ей сделал операцию знаменитый офтальмолог Филатов, после чего она не только могла видеть, но и очками не пользовалась никогда.
И вот Тима, очень друживший со своими двоюродными сестрами, писавший им с фронта постоянно, беспокоится о здоровье Ани. Открытка написана 14 октября 1942 года. Дата получения – 28 октября. Днем позже его гибели. Но только в феврале следующего, 1943 года, узнали родные о том, что Тимы больше нет.
Папа написал о том, как в лютый февральский мороз побежала бабушка на завод к деду с «похоронкой».
(Кстати, обратите внимание на текст извещения о смерти. Мы привыкли по фильмам и художественной литературе о войне считать, что в письмах о гибели бойцов обязательно будет формулировка «пал смертью храбрых». Возможно, где-то кому-то так и писали. Но количество похоронных писем о смертях бойцов за Сталинград не давало возможности писать «лишние» слова.
…«в боях за Социалистическую родину убит»… И дата.
Подробности – о доблести и мужестве – пришли позже, в справке о награждении орденом Боевого Красного Знамени.)
Бабушка, получив «похоронку», заболела не только астмой. У нее после вести о смерти сына открылась на груди страшная кровавая рана. Я ее другой и не помню, для меня она всегда жила с этой раной. Врачи не смогли поставить диагноз – делали лишь предположения. Рана кровоточила: то сильно, то чуть-чуть. Бабушка меняла повязки. Она никогда не жаловалась, не стонала, заботилась о своих близких, пока была жива. Все ее страдание и пережитый ужас проявлялось в виде кровоточащей раны, уничтожившей ее грудь.