Но трудно так нам изменить себя.
Как будто что-то умерло во мне,
Ему на смену что-то родилось.
И кажется, что всё в моей судьбе
Теперь пойдёт и вкривь, и вкось.
Да, легче жить, но трудно без тебя.
Ты на душе – каким-то скрытым грузом.
Иллюзий моих детских не щадя,
Развенчана отрекшаяся муза.
Лукавят карты, нам не быть вдвоём.
Я это знаю, но в другое верю!
Но повстречаться на пути своём
Я не с тобой должна – с душой своею.
11 марта 2005 г.
«Как-то сами приходят слова для молитвы…»
Как-то сами приходят слова для молитвы;
Я живу – ничего в этом нового нет.
Зря наш путь помещают на лезвие бритвы.
Зря мы ищем на звёздах чему-то ответ.
Зря мы верим тому, будто мы пишем книги.
Это книги скорее уж пишут людей.
Нет запутаннее и сложнее интриги,
Чем в сюжете простой, скучной жизни моей.
Я живу – я бегу по накатанным рельсам.
Не одна я – весь мир колею проложил.
Не одной мне – нам всем больше некуда деться.
Не одна: целый мир – рядовой пассажир.
У писателя самая сильная книга —
Это жизнь. Не напишешь сильней, чем прожил.
Ничего нет величественней краткого мига —
Просто незачем рвать над поэмами жил.
Наши судьбы кроят по одной строгой форме.
Но затем, чтобы верить в спасительность вер,
Принимаю себя в неустойчивость нормы,
Принимаю себя в недосказанность мер.
18 марта 2005 г.
У подножия Фудзи
По дальним сопкам стелется туман,
Стекает утро по вершине Фудзи.
Мир тих, мир чувственен, мир пьян.
И ни к чему ему отрёкшиеся люди.
Мир пропитался розовым вином,
Весь мир усыпан лепестками вишни.
И лишь озёра стынут в голубом,
Туманом стонут еле-еле слышно.
На склонах Фудзи – трещины и снег.
На склонах Фудзи – ветры потрясений.
Без них меняйся, мудрый человек:
Не изменить стезю предназначений.
Наука перемен, позволь тобой владеть.
Великая изменчивость природы,
Позволь в самом себе преодолеть
Всё, что позволят ветры, боги, годы.
20 марта 2005 г.
«От чьих-то свеч я зажигаю свечи…»
От чьих-то свеч я зажигаю свечи,
И кто-то от моих зажжёт свои.
От старых встреч приходим к новым встречам,
От неосознанной – до преданной любви.
От верных слов приходим к верным мыслям,
От чуждых возвращаемся к своим.
От старых писем – к датам, а не числам.
От глаз своих – глядим в глаза другим.
От чьих-то взоров зажигают взоры,
От чьих-то чувств – сошествие огня.
От звёзд – к штрихам ладонного узора,
Точь-в-точь, как от тебя и до меня.
От чьих-то судеб – зарожденье новых:
Мы от судьбы своей идём к другим.
От шага к шагу и от слова к слову.
От мира к миру – в поисках любви.
21 марта 2005 г.
Химки
Уже тепло, но в Подмосковье снег
Лежит в аллеях, парках, перелесках.
И мерный удаляющийся бег
Времён – протяжным эхом вдоль «железки».
Под псковским небом, мглистым, неродным,
И Химки кажутся пустеющей землёю.
Над нею небо – влажный белый дым.
Лишь белый дым у всех у нас над головою.
И слякоть, грязь – привычные цвета.
И лица русские родны до безразличья.
А безразличье – тоже суета.
А суета уже давно, давно привычна.
И слякотью топорщится земля,
Прорезываясь к нам из-под асфальта, —
Ещё не поднятая нами целина,
Не загрязнённая проекцией инсайта.
Земля пробьётся – в руки наши лечь.
Не зря же мы на вспаханных ладонях.
Не зря ж пытается она нас уберечь
От нас самих: мы вязки, и мы тонем.
15 апреля 2005 г.
Поэзия
Моя реальность, мой священный мир
В мои ладони выплеснули чудо,
И к пальцам струны вековечных лир
Вдруг прилегли, притекши ниоткуда.
Моя реальность – мой священный край —
Забилась бабочкой в метро полупещерном.
А мне одно – смотри и понимай,
Сгибайся деревом под этим ветром щедрым.
И до земли творю я свой поклон
Пред бабочкой, трепещущей у лампы.
И крыльев лёгкий колокольный звон
Поёт мне звуков непрочитанные мантры.