Через полчаса сопротивление было подавлено. Вместе с сопротивляющимися: многих из них подавили в буквальном смысле. Постояли на них, то есть. И даже походили.

Полковник оглядел поле боя. Не без чувства глубокого удовлетворения: оно весьма напоминало известную ещё со школьных времён картину Васнецова «После битвы Игоря Святославича с половцами».

По причине итога Полковник «играл» за половцев. Натяжек не требовалось: большая часть защитников находилась в горизонтальном положении. Проще говоря, возлегала на руинах. И – не «в виде» бойцов на привале. Некоторые уже были в наручниках: Полковник велел отобрать самых активных «активистов» для продолжения воспитательной работы уже в казематах… то, есть, в кабинетах следователей и «оперов». С последующим обязательным преданием «избранников» показательному суду. Указания Застройщика о воспитании «трудновоспитуемых» и всех остальных подлежали неукоснительному исполнению.

Но победа досталась омоновцам не «малой кровью»: большой. Потому, что жертвовать пришлось не только чужим здоровьем. Да и своим жертвовали не только в плане расхода калорий. В итоге: «нас оставалось только трое из восемнадцати ребят». Претерпели, словом. И, если бы – словом! А то ведь – и морально, и физически. Несколько человек пришлось даже отправить в больницу – и не для создания «картины боя».

Верный закону – в собственном понимании – первым делом Полковник обеспечил задержанным их гражданские права. В части размещения в транспортных средствах: все были обеспечены даже не сидячими – лежачими местами. На полу. Вторым делом он обеспечил охрану завоёванных рубежей – силами ОМОНа по всему периметру объекта. И только после этого – третьим делом – позвонил Застройщику.

– Порядок восстановлен, босс.

– А ЧиЗ?

Начальник ГУВД вздохнул.

– Что?!

Полковник вздохнул ещё раз.

– Ну, ты, как всегда, «оправдал ожидания».

Застройщик не чуждался ни в авгурах, ни в прочих толмачах. Вопрос ЧиЗа занимал его сейчас больше всех остальных вопросов.

– Немедленно прими меры к установлению его местонахождения. Ты понял меня: немедленно! Как понял?

– Понял тебя: немедленно!

Полковник решил, что буквальное воспроизведение команды избавит его от намечающихся оскорблений личного характера. И не ошибся: Застройщик не стал топтаться на этой мозоли и двинулся на поиски другой.

– Кстати, у нашего «общего друга» была так называемая Инициативная Группа. Как её самочувствие?

– Устанавливаем, – мужественно дрогнул голосом Полковник.

Застройщик оценил юмор, но не оценил результат. А по части лаконизма он даже превзошёл милиционера.

– Кто?

– Два Правдоискателя: Иванов и Петров.

Полковник хотел уже добавить текста на тему выпавших испытаний, но вовремя подумал о том, что за эту добавку он вполне может получить другую: по шее и под зад.

– Объявляй их в розыск! Обоих! Как это там, у вас… заочно предъявляй обвинение… в организации массовых беспорядков… или что там у вас есть подходящего…

– Подберём!

– … Вот… И объявляй в розыск!

– Сделаем, шеф.

– И главное…

Полковник вытянулся с трубкой в руке.

– Кровь из носу, найди ЧиЗа. Материал, как ты сам понимаешь – эксклюзивный. И, моли Бога, если его эксклюзивными зрителями окажемся лишь мы с тобой! Ты меня понял? Перетряси всех его знакомых, переверни весь город, но найди его! Найди его, Полковник! Иначе я «найду» тебя!

Да, ЧиЗу пришлось досрочно оставить «баррикады». Но сделал он это не самовольно, а по сигналу Петрова, когда тот понял, что «миссия невыполнима», и скоро придётся держать ответ «за нарушение общественного порядка». В предварительном – и самом болезненном – порядке. Поэтому он вышёл из боя, поискал глазами припавшего к видоискателю камеры Чиза – и мужественно скомандовал тому отступить. Повторять команду не потребовалось: ЧиЗ и сам уже мужественно подумывал об отходе. Уходить дворами уже не было возможности: все выходы были перекрыты заранее. Все проходы между домами контролировались ОМОНом: Полковник не даром «состоял на довольствии».