Мне едва удается скрыть смех.

— Я импровизировала. Мне выкрикнули «баба у руля», пришлось на это отвечать.

— Это, конечно, было очень бестактное заявление…

Мы с Осиповым продолжаем тихо переговариваться. Я специально стараюсь не смотреть ровно перед собой: на Быстрицкого и его семью. Но тот факт, что Лев нагло меня разглядывает, несмотря на то, что его жена здесь, рядом с ним, меня коробит.

Точно так же, пристально, неотрывно, он смотрел на меня в доме отдыха, когда мы ужинали. У меня тогда чуть кусок поперек горла не встал, от того, как он меня зрительно лапал. И сейчас ситуация повторяется. При живой жене по правую руку от него Быстрицкий меня лапает и раздевает. Мысленно, конечно же. Но такое ощущение, что я наяву чувствую его горячие руки на себе.

По коже под платьем прокатывается жар. Не выдерживаю и поднимаю глаза на Льва. Ох, лучше бы я этого не делала. Он неотразим в белоснежной рубашке, расстегнутой на несколько первых пуговиц. От Быстрицкого исходит уверенность в себе и сила. Как будто это он здесь главный, а не губернатор. Впрочем… Возможно, именно так и есть.

Уже прошло достаточно времени, чтобы часть людей встала из-за стола и рассредоточилась по помещению. Музыка стала чуть громче, смех гостей тоже. Чтобы сбежать от взора Быстрицкого, я поднимаюсь с места и подхожу к губернатору, который разговаривает с Афанасьевым.

И они тоже обсуждают выступления на площади. Незначительный обмен любезностями, пара фраз ни о чем, и вдруг возле нас возникает Быстрицкий.

— Вениамин Петрович, даете коллегам наставления? — спрашивает в шутку.

— Ой, да я думаю, коллеги сами могут кому угодно дать наставления.

— Ирина Максимовна, — обращается ко мне Быстрицкий. — Разрешите пригласить вас на танец?

Я аж теряюсь от такого предложения. Жена и сын Быстрицкого находятся здесь, в этом зале, а Лев, не стесняясь, приглашает меня на танец. Он продолжает вопросительно на меня смотреть, губернатор и Афанасьев тоже замолчали.

Черт, ну и ситуация…

— Конечно, — отвечаю вежливо после долгой паузы.

Лев тут же берет меня за руку и оттаскивает в сторону, где в медленном танце крутится всего одна пара: сын одного из кандидатов с дочерью другого кандидата.

— Ты бы хоть жены постеснялся, — цежу сквозь зубы.

В ответ Лев еще плотнее прижимает меня к себе.

— Просто нет слов, какой ты…

— Какой?

Я не хочу смотреть Льву в лицо, оно слишком красивое, поэтому гляжу поверх его плеча. И напарываюсь взглядом на жену. Алина Быстрицкая пьет большими глотками красное вино и неотрывно наблюдает за нами.

— Твоя жена смотрит, это просто ужасно.

— Не обращай на нее внимания.

Возмущение так и прет из меня. Лев не просто положил ладони мне на талию, он обнимает меня обеими руками, почти вплотную прижимая к себе. Я чувствую его дыхание на своих волосах и шее. Мой нос в свою очередь улавливает его запах. Такая близость пьянит. У меня начинает слегка кружиться голова, хотя я едва ли коснулась губами бокала шампанского.

— Как твои дела, Ира? — спрашивает на ухо.

— Все хорошо.

— Чем занимаешься целыми днями? Не скучно тебе в нашем городе?

— Спасибо за беспокойство, мне есть, чем заняться.

Быстрицкий ведет правой рукой вверх по моей спине. Забирается ладонью под распущенные волосы и проходится по обнаженному участку кожи.

— Что ты делаешь? — испуганно спрашиваю и хочу отпрянуть на шаг назад, но Лев крепко держит меня за талию второй рукой.

— Хочу касаться тебя.

Эти слова звучат настолько интимно, что перехватывает дыхание. Мой взгляд снова дергается в сторону Алины Быстрицкой. Она продолжает пить вино и наблюдать за нами. Я виновато отвожу от нее глаза.