— Не ездила, — спокойно подтвердила Оля, вновь отворачиваясь и глядя на дорогу. — Но я и не стремлюсь. Я равнодушна к машинам.

— У твоих родителей нет тачки?

— Нет, и не было никогда.

— И как вы так живёте… — пробормотал Родин негромко, и Оля улыбнулась — столько искреннего недоумения звучало в его голосе.

— Да нормально мы живём, не жалуемся. Общественный транспорт регулярно ходит, если нужно, заказываем такси. Нам хватает.

— А сама ты не хочешь водить научиться?

— Нет, — Оля покачала головой, — мне ни к чему. Кроме того, я жуткая трусиха. Таким, как я, не место за рулём.

— Ты про что? — заинтересовался Артём, поворачивая руль, и Оля невольно кинула взгляд на его руки. Кожа у Родина была белее, чем у Феди, и пальцы более короткие, и менее заметны переплетения вен. Не знала бы, что это руки мужчины, подумала бы, что женские. Оля почему-то не сомневалась, что Артём даже маникюр в салоне себе делает.

— Я про то, что нужно обладать определённой смелостью, сидя за рулём, — пояснила Оля, вновь переводя взгляд на дорогу. — Когда я нахожусь на месте пассажира, я ни за что не отвечаю. От меня ничего не зависит. И если что-то случится, я не смогу повлиять на ситуацию.

— Разве это хорошо? — удивился Артём.

— Для того, кто боится, — очень, — тихо хмыкнула Оля. — А я боюсь сделать что-то не так. Боюсь стать виновницей аварии, причинить кому-то вред. И даже если я не буду виновата… Ты наверняка знаешь, сколько бывает случаев, когда под машины буквально бросаются из ближайших кустов. Животные, взрослые люди, дети. Совсем недавно я видела кадры, как мужчина решил перебежать трассу с оживлённым движением в неположенном месте, и его сбили, естественно…

— Ну, он сам виноват. Голову надо всё-таки включать хотя бы иногда.

— Конечно, сам виноват. Не знаю, легче ли водителю, который его сбил, от этого факта. Мне если бы и было легче, то совсем немного. Всё равно больно, что я пусть и не специально, но убила человека. Нет, вождение — совсем не моё.

— А что твоё? — усмехнулся Артём. — Я как-то про тебя совсем ничего не знаю. Федя твой вроде стихи пишет и рассказы, все помнят его победу в конкурсе. А ты? Тебе что нравится?

— А я — дико скучный человек. Ничего нет во мне интересного. Поэтому я и говорю, что тебе нужно выбрать какой-то другой объект для вызывания ревности у Киры. Надо мной она просто поржёт.

Родин какое-то время молчал, явно обдумывая сказанное, и Оля, через пару минут решив посмотреть на его лицо, увидела, что Артём отчего-то улыбается. И в улыбке этой было столько предвкушения, что девушка не смогла не спросить:

— Ты чего? Странно как-то улыбаешься…

— Оль, — перебил её парень, — а как ты относишься к «Пигмалиону»?

14. 13

Оля

Что имеет в виду Родин, она поняла сразу. Было бы странно не понять, учась на журфаке… Да и «Моя прекрасная леди» с Одри Хепбёрн и Рексом Харрисоном был у Оли одним из любимейших фильмов. Только не в дубляже, а в оригинале. Английский язык там был великолепный.

— Хорошо отношусь. Но я всё же не цветочница, и зовут меня совсем не Элиза. А ты ни капли не смахиваешь на профессора Хиггинса, уж прости. Скорее в нашем случае получится дурная американская комедия с нереалистичным финалом.

— Это когда главный мужской персонаж влюбляется в бывшую дурнушку? — засмеялся Артём, и Оля краем глаза заметила, что он смотрит на неё, а не на дорогу.

— Ты не отвлекайся, — сказала она строго. — Я ещё жить хочу. Тем более ты после бокала шампанского.

— Фигня, он уже выветрился. Так что насчёт финала? Почему ты считаешь его нереалистичным?

— А ты не считаешь? Много ты видел богатеньких красавчиков, которые влюбляются в бедных дурнушек? Я — ни одного.