Пашка кивнул:

– Деда наш.

– Дед? – изумлённо посмотрел незнакомец на Пашку с Дашкой.– Надо ж такому случиться, чтоб именно на нашем с Витюшей болоте встретил его внуков. Дед, наверное, обо мне рассказывал? Про Павлушку Малого?

– Может, рассказывал, и что с того?

– Тебя звать Пашкой? И я – Пашка. Витюша писал, что внука назвали в честь меня. Смелый ты пацанёнок, смотрю, весь в деда. Будем знакомы, – новый знакомый протянул широкую, морщинистую и коричневую от ветра руку. – Я тут немного слышал, как ты стих читал. Молодец! Дед бы гордился тобой. Сейчас дождь начнётся, пойдёмте на выход. Дорогу покажете, а то не выйду. Пятьдесят лет не ходил по родным местам.

Пашка взял свою корзинку и Дашкин бидончик, мотнул головой:

– Тут не затеряешься, тропа рядом.

Через несколько минут ягодники вышли на железнодорожное полотно. До посёлка идти по шпалам километров пять, не меньше. Сначала шли молча.

Топот сапог, свист птиц, жужжание насекомых. Солнце печёт всё больше. Пашка шёл позади сестры, искоса наблюдая за новым знакомым. Кто знает, что можно ожидать?

– Ребята, смотрите, водоём. Мы с Витей всегда здесь купались. Спустимся, отдохнём?

– Не до отдыха, домой надо, мамке с огородом помочь управиться, – пробурчал Пашка.

– Паш, я устала и хочу посидеть, – заныла Дашка.

– Ладно, пошли.

Возле водоёма лежали бревна.

– Вот тут мы с Витьком и сидели, мечтали о будущем. Я мечтал стать военным. Витя – врачом.

– Тогда почему дед работал трактористом? – спросил Пашка.

– Мечта не сбылась. Поступил в медицинское, да исключили.

– А за что? Он нам не рассказывал.

– Не хотел подавать плохой пример, наверное. Дело было так. Их, студентов отправили на картошку в деревню. Было весело, хорошо. Трудились днём, вечером – отдыхали. Однажды, к их дому – интернату, куда студентов поселили, подъехала машина грузовая. Какие-то мужики попросили от имени председателя колхоза помочь загрузить машину картошкой. Вроде как везти в город. Погрузка не бесплатно, понятное дело. Трое парней согласились подзаработать, в том числе и Витюша. Эх, знал бы он тогда, чем дело обернётся! Только погрузили мешки с картошкой со склада на машину, и тут как тут машина милицейская подъезжает… Студентов – в отделение.

– А их-то за что? Они ж не знали! – удивился Пашка.

– Пойманы с поличным. А те мужики успели убежать. Были долгие разборки, в конце концов, Витюшке пришлось от позора подальше уехать домой. Родителям сказал, передумал быть врачом, и хочет работать трактористом. Такая вот, братцы, история.

– А мы хотим стать артистами! – сообщила Дашка.

– Хорошее дело, если такая мечта, – улыбнулся новый знакомый. – Идти пора, опять небо хмурится.

Не успели они подняться на железнодорожный путь, как громыхнул гром, и пошёл ливень.

– Однако, попали под дождь! Вымокнем. Не печальтесь, братцы-кролики, ещё немного и мы дома. Говоришь, артистом Пашка хочешь стать? Буревестника, поди, всего выучил? Расскажешь?

– А то…

Пашка, набрав в лёгкие воздуха начал:

– Синим пламенем пылают стаи туч над бездной моря. Море ловит стрелы молний и в своей пучине гасит. Точно огненные змеи, вьются в море, исчезая, отраженья этих молний. Буря! Скоро грянет буря!

В сапогах-броднях хлюпала вода, насквозь мокрая штормовка со свитером мешали идти. Но Пашка, по-видимому, уже ничего не замечал. Он представлял себя на сцене. Артист Павел Подгорный читает стихотворение:

– Это смелый Буревестник гордо реет между молний над ревущим гневно морем; то кричит пророк победы: Пусть сильнее грянет буря!

Бум, крр… По окрестностям разносились звуки ломающегося дерева, железа, шифера. Сносили старый бесхозный дом, стоявший у дороги. Своим мрачным, заброшенным, загадочно-колдовским видом много лет дом внушал страх прохожим. Заросли высокого пырея, шиповника и акации окружали когда-то величественный дом со всех сторон. Полуразбитые окна гневно сверкали на солнце.