– Ты не кипятись, Старшина, а сначала послушай их…

Слова Мирзы чуть успокоили испуганных перебежчиков. Один из них, запинаясь, начал говорить:

– Я – Буба, а это мой напарник Экпер… Мы к вам пришли не за милостью и наградами, а пришли предупредить о надвигающейся на вас страшной беде со стороны Персии. – Буба подтолкнул вперед своего напарника. – Говори, Экпер, ты красноречивее меня! Говори, что видел своими глазами, что слышал своими ушами!

То, что поведал пастух, Старшину повергло в шок. Если пастух говорит правду, то на Табасаран надвигается страшная беда. В собственной крови задохнутся все табасаранские племена: гунны, суваки, калукцы, нитрикцы, хамандары, кухурики, чуркулы, этегцы…

Перебежчики наперебой продолжали рассказывать. Дружины Надыр-шаха заполонили все южное побережье Каспийского моря и теперь по его западному побережью идут на земли Табасарана, Кара-Кайтага. Их так много, что своими пешими и верховыми дружинами, гужевым транспортом накрыли всю степь. Они рыскают по степи на быстроходных конях, как голодные степные волки, нападают на аулы, кишлаки; мужчин, способных носить оружие, убивают, вешают, женщин насилуют, детей, юношей и девушек отбирают и отправляют в Персию. В Муганьской, Шемахинской, Куббинской, Хачмасской провинциях Азербайджана в крови утопают тысячи людей, из отрубленных голов непокорных горцев они сооружают холмы, а самых отважных воинов для устрашения живьем замуровывают в стены строящихся крепостей. Персидские конницы без особых усилий прошлись по Муганьской степи, взяли Бакинскую, Ереванскую и Тбилисскую крепости, Шемаху, Ширван. Сейчас походом идут на Дагестан и Северный Кавказ. Через пару дней каджары, возможно, перейдут южные границы Табасарана у берегов Каспия…

– Мирза, тебе не кажется, что эти… все преувеличивают для устрашения?! Не шахские ли они лазутчики?

– Старшина, посмотри им в глаза. Какие они лазутчики? Они всего лишь говорят то, что видели и слышали. Два часа назад об этом же мне поведал сын Пери, колдун Мерден. Я направил две дюжины наших лучших разведчиков и лазутчиков в прикаспийскую степь за более достоверными разведывательными данными.

– Мирза, ко мне надо спешно собирать старшин всех племен, предводителей воинских дружин. Пусть о грядущей беде оповещают жителей всех аулов, стойбищ! Отправьте гонцов к уцмию Кара-Кайтага!

– Гонцы отправлены, Старшина, – Мирза секунду подумал. – Во все направления Табасарана.

Старшина бросил неприязненный взгляд на Мирзу: «Смотри, какой прыткий».

– Созывай Совет старейшин всех племен.

– Старейшины скоро прибудут на наше стойбище, Старшина.

– Жаль, что после нашей сегодняшней встречи… к себе на стойбища отправились Махмуд-бек, Амир-Хамза, Хасан-бек, Мажвад, Халид, Хаким, Каранаф. Сейчас, как никогда, нам необходим их совет.

– Они ночью остались ночевать в нашем лагере. Скоро прибудут.

К полуночи в доме Старшины племени гуннов, встревоженные страшной вестью, собрались предводители всех табасаранских племен. Старшина гуннов принимал их в гостиной. Со всеми здоровался за руку; каждого, в зависимости от занимаемого положения в обществе, усаживал на отведенное ему место на ворсовых коврах. Махмуд-бека и Мирзу Калукского усадил по свою правую и левую руку.

– Присаживайтесь, гости дорогие, – жестом руки указал он на подушки, лежащие вдоль стен на ворсовых коврах.

В то время, когда Старшины племен готовились к военному Совету, на майдане стойбища, расположенном за домом Старшины, велись спешные приготовления к предстоящему пиру, который у гуннов принято организовать перед предстоящим сражением с иноземными захватчиками. Резали быков, барашков, ставили огромные котлы, казаны. На пир, назначенный на полночь, были приглашены воины всех племен из соседних стойбищ и аулов.