Надыр-шах оделся и вышел из юрты. Ночной страже – самаркандцам – приказал разыскать Али Кули-хана. Тот, напившись до бесчувствия, лежал у порога своего шатра. Долго не соображал, чего от него хотят, мычал, отбивался от караульных шаха. Воины Али Кули-хана, быстро сообразив, чего от их командира хотят караульные, напали на них, избили и отбили своего командира.

Утром корпус Али Кули-хана, выполняя высочайшее указание шаха, собирался выдвигаться в крепость Иран Хараб. У всех нукеров от вчерашней «гулянки» трещали головы, глаза были мутны, лица зелены. Одни мучительно корчились, на ходу прикладываясь к четвертям вина, припрятанным в седельных сумках, другие сидели в седлах неподвижно, как мешки, набитые овечьей шерстью.

Али Кули-хан, отоспавшись, встал с зарей, опохмелился. От него несло крепким винным духом и немытым телом. И без того болтливый, он отправился в покои шаха на поклон. После дежурных фраз приветствия стал фамильярничать с шахом:

– Шах, как обещал, я победил горцев! В награду за победу вы мне обещали десять наложниц.

– Сейчас получишь! – глаза шаха мстительно заблестели.

Шах приказал собрать на берегу моря всех командиров с дружинами, сосредоточенных в Дербентской крепости, и построить их подковой. Всходило солнце, мороз больно покалывал щеки, под толстыми войлочными подошвами гутул скрипел оледеневший снег. Пар, струями выдыхаемый воинами из ноздрей, садился на их бороды и усы, превращаясь в белый иней.

Шах подозвал караульных из своего караула:

– Угостите-ка, голубчики, Али Кули-хана плеткой десять раз по мягкому месту, а потом десять раз погрузите его головой в ледяные воды Каспия! Это и будет обещанный ему мною бакшиш!

Не успел Али Кули-хан и глазом моргнуть, как нукеры из охраны шаха набросились на него, повалили на снег, связали по рукам и ногам, толкнули к ногам шаха. По знаку шаха на него налегли шесть воинов, стянули желтые замшевые штаны и десять раз угостили плеткой. Потом его поволокли к морю, десять раз окунули головой в ледяную воду. Воротник мундира сердара заледенел, рыжие волосы на висках повисли сосульками. Он попробовал улыбнуться, но губы зло дрожали и прыгали. По приказу шаха его развязали.

– Иди к костру, обсушись и отогрейся! – приказал шах.

Али Кули-хан только теперь уразумел: ему повезло, он в наказании шаха обошелся малой кровью. Гроза, к счастью, коснулась его мимоходом. Могло быть и хуже! Он быстро отошел от гнева. Лихо тряхнул головой – зазвенели оледеневшие волосы-сосульки.

– Мой внутренний жар в состоянии преодолеть любой холод! – Али Кули-хан старался шутками отбиваться от личной охраны шаха. – Винца бы сейчас полбурдюка, хорошую бабу и закрыться от всех проблем!

– Было бы не излишне, если бы твой ум возобладал над твоей самонадеянностью, – отрезал шах. – Винцом будет студеная водица, а бабой – зиндан, если не образумишься!..

Когда шах понял, что непокорных, горделивых горцев просто так не припугнешь, он собрал из Барды пешие силы, тяжелую и легкую кавалерии, артиллерию, провиант и развернул новые наступательные операции в предгорном Дагестане. По велению шаха многочисленная армия была разделена на две части. Первая часть под командованием племянника шаха, Гайдар-бека, должна была двинуться из Дербента в Табасаран, Кюре, Самур, Агул, а оттуда – на территории Кази-Кумуха, аварских обществ. Вторая часть под командованием самого шаха выступила через Дербент, Табасаран, Кара-Кайтаг, Тарки, Аймаки, Гергебиль, Гуниб, Согратль. Шах собирался в кратчайшие сроки молниеносным броском покорить Лакию, а оттуда прорваться на территории Аварского ханства и Хунзах. На территории Аварского ханства обе части должны будут объединиться и завершить этап покорения всего Дагестана.