Я совсем забыл.

Финансовый кризис был наилучшей возможностью для выживших компаний. А еще он стал моментом, когда началась монополия крупнейших корпораций.

Похоже, дедушка неверно истолковал мое окаменевшее лицо. И невпопад сказал:

– Я же сказал, что все в порядке. Я ни за что не стану избавляться от компаний, которые помогут улучшить положение группы и с которыми жаль расставаться. Не волнуйся так сильно.

– Да, если все так, я только рад.

В такие моменты лучше прикинуться дурачком и сказать то, что собеседник хочет услышать. Тогда можно получить подарок, который совсем не ожидаешь. Прямо как сейчас.

– А еще я планирую использовать эту возможность, чтобы сделать то, что откладывал.

– ?..

– Тебе уже исполнилось двадцать, а значит, я должен сделать тебе подарок. Дам тебе немного акций группы компаний. Я украдкой включу их в план реструктуризации, а ты ухватишь по дешевке.

Похоже, на лице у меня появились эмоции, которые я не мог описать словами.

– Парень, неужели ты, даже проглотив «Сунъян Моторс», все равно так радуешься небольшой доле акций? Ха-ха. – Дедушка со смехом взял трубку. – А это мой подарок тебе сейчас. Первым делом я забью клин. – Сразу после этого он начал говорить по телефону в своей узнаваемой манере: – Ох, глава Ким. Слышал, в последнее время у вас много трудностей…

– Конечно, господин глава. Я тоже не собираюсь никому об этом болтать. Это ведь частный контракт, не так ли? Нет никакой необходимости о нем объявлять.

О Сэхён, старательно подавляя рвущийся наружу смех, завершил разговор.

До темноты никто не звонил, поэтому он уже начал беспокоиться, что что-то пошло не так, но с наступлением вечера наконец раздался звонок, которого мы так ждали.

Единственным дополнительным условием с их стороны была отсрочка выхода пресс-релиза.

А еще в тот вечер мы с дядей подняли тост и устроили новогоднюю вечеринку, сожалея об уходе девяносто седьмого года.

В том самом месте, где дядя был частым гостем.

Однако до полуночи я пил мало. В полночь дядя позвонил в штаб-квартиру «Миракл» в Нью-Йорке, и на счет кредиторов перевели четыреста миллионов долларов.

На следующее утро более десятка юристов рассмотрели договор о приобретении, составленный в канцелярии главы основного банка «Аджин Групп» с учетом измененных условий, и во второй половине дня мы смогли его подписать.

Руководители сверлили убийственными взглядами О Сэхёна, от которого несло алкоголем, но выражения лиц глав банков были спокойными.

А все потому, что тем, у кого есть надежная страховка на старость, не о чем сожалеть в конце этого года.

Когда я, стоя в углу, наблюдал за всей этой сценой, мое сердце билось чаще. Сегодня день, когда я стал хозяином второй по величине автомобильной компании в Корее.

В первый день нового, девяносто восьмого года, особняк деда был полон людей.

Поскольку кризис продолжался, а «Сунъян Групп» готовили к реструктуризации, главы подразделений собрались вместе, чтобы произвести впечатление на дедушку ради выживания.

Присутствовали даже все без исключения мои двоюродные братья и сестры, которые учились за границей, и по очереди отвешивали старшим глубокие поклоны.

– Санджун, говорят, ты изучаешь музыку?

– Да… – ответил приглушенным голосом Санджун, вернувшийся в Корею впервые за два года, вероятно, боясь, что дедушка, который ненавидит «этих ваших творческих», станет его ругать.

– Хочешь стать певцом?

– Нет. Я учусь продюсированию.

– Продюсированию?

– Да, чтобы создавать альбомы для певцов…

– Парень, уж это-то я знаю. Совсем на старика сверху вниз смотришь?

Санджун медленно поднял опущенную голову. А все потому, что голос дедушки был мягким.