– Пойдем!

– Я тороплюсь, Насть. Дела.

– Какие дела?

Повернув голову, выразительно на нее смотрю. Меня, бл*дь, родаки так не контролируют, как Денежка.

– Прости…

– Мне за Маринкой в школу, у нее уже занятия закончились, – тем не менее, рассказываю я.

– Ой! Ну, тогда я пошла?

Молча киваю, а Настя, потянувшись ко мне, кладет одну руку на плечо и тянется губами к моей щеке. Дурацкая привычка, которую она подхватила от своих университетских подружек.

Погасив глухое раздражение, покорно подставляю щеку ее губам. Тихо вздыхает и прижимается к моей коже. Терплю. Замирает на несколько секунд, а затем, отстраняясь, мажет губами по моему рту.

– Настя, – шиплю предупреждающе.

Такое уже случалось, и мы не на шутку с ней тогда поругались. Это на выпускном в школе произошло. Она в любви мне призналась и полезла с поцелуями, пришлось серьезно с ней поговорить. Возможно, даже жестко, потому что Настя тогда заплакала.

Неделю дулась, а потом стала делать вид, что ничего не было.

– Еще раз, – проговариваю тихо, – и в мою машину больше не сядешь. Поняла?

– Поняла, – бормочет, потупив взгляд.

– Мы вроде друзья, так?

– Так.

– Давай не будем выходить за рамки.

– Как скажешь, – крутанувшись так, что конец ее хвоста прилетает по моему лицу, вылетает из машины.

Обиделась. Пусть обижается, ей полезно. Может, головой думать научится.

Смотрю ей вслед, пока она не исчезает в подъезде, и только после этого давлю на газ. По пути набираю сестру, прошу, чтобы дождалась меня.

Потом, включив на громкую, общаюсь с Кулемой. Сегодня только понедельник, а он уже мечтает о выходных. Говорит, что все девочки согласны. А я пока не решил, пойду или нет. Вдруг, дома дела какие нарисуются.

– Слушай, Грех, я че спросить хотел…

– Ну…

– Можно я Денежку тоже приглашу? – немного замявшись, спрашивает друг.

– Нет.

– Почему?

– Без комментариев, Паш. Я тебе еще за пятницу е*альник не начистил.

– Так она сама позвонила.

– И что? Я же сказал, чтобы ее там не было! – неосознанно подтянувшись к стоящему в подставке телефону, проговариваю вкрадчиво, – что тебе, бл*дь, не понятно?

– Кир, ну… давай хоть в клуб ее возьмем…

– Нет!

– Пожалуйста.

У меня от его просящего тона глаза выкатываются, бля. Я в принципе, первый раз слышу от него это слово.

– Тебе зачем?

– Да, она, пздц, оказывается горячая!

*бать, он че мелет, придурок?! Он откуда это взял?

– В смысле?..

– В смысле, стоит у меня на нее, – смеется друг смущенно.

Я чуть в жопу едущего впереди Прадика не влетаю. Ни*уя себе новости!

– Тебе че, бл*дей мало? А, Паш? Ты мне че, Денежку попортить собрался?

– Так она вроде взрослая девочка…

– Вот именно, девочка!

– Откуда ты знаешь?

– Я все про нее знаю.

Даже больше, чем положено. Размер груди и даже, бл*дь, когда первая менструация началась. Меня мать ее сыночком называет, а с батей ее и братом я даже пару раз на рыбалку ездил.

А теперь Паша просит, чтобы я разрешил ему пихать в Денежку свой неразборчивый хер?

– Короче, слушай сюда, Па-ша. Узнаю, что подкатываешь к ней свои Фаберже, сделаю из них омлет, – выдерживаю паузу, – я понятно выразился?

– Понятно.

– Умница.

Кир ведет себя как обычно. Прохладно – отстраненно. О случае в его машине никак не напоминает, за что я ему сильно благодарна.

Зря я его в губы поцеловать пыталась. Просто удержаться не смогла, когда к колючей щеке прижалась. Голова от кайфа закружилась, а сердце чуть из груди не выпрыгнуло.

Но то, как он меня на место поставил, просто убило. Я потом до вечера под одеялом в своей комнате тихонько скулила. На следующий день пропустила первую пару, потому что проснулась с физиономией, как с похмелья. Но уже в среду вернулась в строй.