В себя прихожу, когда понимаю, что Паша усаживает меня в такси и называет водителю мой адрес.

- Эй! – восклицаю вяло, - а что… уже все?..

- Все, Денежка, все… - посмеивается парень, сам шатаясь от выпитого, - в следующий раз снова приезжай… с тобой весело.

- Приеду! Мы же теперь друзья?

- Друзья, друзья… ты это, тазик не забудь рядом с кроватью поставить.

3. Глава 3.

Лицо Алешки, моего двенадцатилетнего брата, первое, что я вижу, когда наутро разлепляю глаза.

- Мам, пап! Она проснулась! – орет придурок на всю квартиру.

- Смойся! – хриплю я, прячась с головой под одеялом.

Она раскалывается от боли, но тазик, судя по всему, мне сегодня не пригодится. Я смутно помню, как заявилась домой. Маму чуть удар не хватил, когда она увидела меня в прихожей.

Припоминаю, как плела ей про один единственный коктейль и собственную аллергию на алкоголь. А потом резко провал.

- Настя! – слышу строгий голос матери, - мы с папой ждем объяснений!

Притворяюсь спящей еще минуту, но поняв, что родителей так просто не проведешь, высовываю из-под одеяла голову.

- Каких объяснений?

- Ты вчера пьяной домой пришла! – восклицает мама, сложив руки на пышной груди.

Папа стоит чуть позади нее в точно такой же позе. Как обычно молчит, но смотрит на меня с осуждением.

- Я же говорила, что выпила всего один коктейль, - охрипшим, но беспечным голосом выдаю я, - просто на голодный желудок… или это аллергия какая-то… я не знаю…

- Ты не выглядишь сейчас так, словно выпила всего один коктейль.

- Да у нее похмелье! – втыкается звонкий голос Алешки.

- Алексей, выйди! – чеканит папа.

Сквасив кислую мину и незаметно показав мне средний палец, брат покидает спальню.

- Ты приехала на такси! Почему тебя не привез Кирилл?

Произнесенное мамой его имя отдается в груди тупой болью. Он неожиданности я даже глаза прикрываю.

- Ему Раиса Николаевна позвонила, попросила срочно приехать.

Ложь вылетает из меня легко. Не скажу, что очень люблю лгать, но это всегда получается само по себе. Не успеваю подумать, а изо рта уже вылетает очередное вранье.

- Что у них случилось?

- Мам, я не знаю, правда… Вроде, ничего серьезного. Родственник какой-то неожиданно приехал, что ли…

- Ясно. Как только Кирилл оставил тебя без присмотра, ты тут же напилась!

Ох, мама!.. Знала бы ты, как права. Так и есть. В моем срыве виноват только Греховцев.

- Позорище! – продолжает она сокрушаться, папа в подтверждение ее слов качает головой, - ты же девушка! Что о тебе твои однокурсники подумают?

Мои однокурсники по углам девкам за щеку давали, курили какую-то дрянь и блевали в кустах гортензий. Вряд ли их шокировало мое вчерашнее поведение.

- Мам, все нормально. Я просто немного отравилась, - смотрю на них, наполняя свои глаза страданием, - можно я еще немного посплю?

- Спи. Немного, потому что после обеда к бабушке съездить надо.

- Хорошо.

Дверь за родителями закрывается, но вскоре через небольшую щель до меня доносится ехидный голос Алешки.

- Алка-а-ашка!

Давай, беснуйся, братик. Не за горами тот день, когда ты сам займешь мое место. И тогда моя месть будет страшной.

Завернувшись в одеяло, я отворачиваюсь к стене и закрываю глаза. Только вот уснуть не получается, потому что я страдаю. Вчера Греховцев оставил на моем израненном сердце еще одну зарубку. Самую глубокую. Прекрасно зная, как я мечтаю оказаться на месте той вчерашней брюнетки, целовал ее на моих глазах. Садист.

Шмыгнув носом, лезу под подушку за телефоном, но его там не оказывается. Приходится развернуться и приподняться, чтобы взять его со стола.

Он почти разряжен, но зарядки хватает, чтобы прочесть два сообщения. От Таси и от… Греховцева.