– Зачем?

– Разве такие вопросы задают по телефону?

– Что с Сергеем? – Лида сама знала, что он в больнице. Но уж очень у Фрея был лживый голос…

– Он в отъезде. Он оставил для вас пакет. Я прошу вас немедленно его принять.

– Хорошо, – сразу согласилась Лида. – Куда мне подойти?

– Вам следует подойти по известному вам адресу через двадцать пять минут.

Голос звучал издалека, будто не из соседнего дома, а из Конотопа.

Лидочка засуетилась. Почему-то она решила, что Сергей прислал ей записку с поручениями – ему нужны фрукты, а может, надо доставать лекарства. Она вспомнила, что в холодильнике лежат два апельсина, потом доложила к ним коробку конфет, может, врачу подарить, затем отобрала газеты и журналы последних дней – ведь ему можно читать! Когда она уже оделась и подошла к двери, ее одолело опасение, что забыто нечто нужное. Лида сделала бесцельный круг по квартире, но так и не вспомнила, что же забыла.

Перед особнячком Лидочка была вовремя, но оказалось, что никого нет дома. Не дозвонившись в дверь, она обогнула особняк, но и у фотографов было пусто – приходя в студию, они сразу врубали ослепительные лампы. Сейчас окна смотрели серо и слепо.

Собирался дождь – пока еще не начался, но стало темнее. По листве прокатывались волны лесного шума. Ее обманули – но зачем? Фрею надо было, чтобы она ушла из дома? Может, это банда грабителей? Где же тогда доверчивый Сергей?

И тут в предгрозовой мертвой тишине она услышала голос:

– Вы давно ждете?

Фрей стоял за ее спиной, знакомо, как на портретах, заткнув большие пальцы за жилет. Оттого его небольшой тугой животик выпятился вперед. Кепка скрывала глаза в тени, за дни разлуки эспаньолка подросла и сформировалась. Удивительно, что при виде его люди не ахали: «Ленин вечно жив!»

Но в тот момент Лидочку не так волновала таинственная биография Ильича, как судьба Сергея.

– Вы были в больнице? – спросила она.

– Ни слова, – предупредил, оглядываясь, Фрей. – Какая больница?

Он отпер дверь и, еще раз оглянувшись, пропустил Лиду в знакомую тесную прихожую.

Именно в тот момент она подумала, что ее хотят убить.

Такая нелепая мысль никогда раньше не приходила ей в голову. Да и как она могла возникнуть днем, посреди Москвы, в обществе безвредного, уступающего ей ростом пожилого человека?

Но Лиде стало так страшно, что она отступила к двери в комнату, а темный силуэт Фрея закрыл собой дверной проем… его рука протянулась к ней, она хотела крикнуть, но гортань свело судорогой. Рука старика коснулась ее плеча, Лида молча отбросила ее, и Фрей раздраженно воскликнул:

– Вы мешаете мне зажечь свет!

Оказывается, Лида умудрилась встать между ним и выключателем.

При свете Фрей вовсе не казался страшным.

Он снял кепку, резким жестом кинул ее на полку и принялся вытирать ноги о половик.

– Вы тоже вытирайте, – сказал он. – Мыть тут некому.

– А почему вы не хотите сказать, что Сергей в больнице? – спросила Лидочка.

– Потому что потому. Я вам не справочное бюро! – Фрей вздернул бородку и, отстранив Лиду, прошел в комнату.

Он остановился возле дивана и хотел что-то сказать, но в этот момент издалека донесся детский плач.

– Что? – удивился Фрей. – Этого быть не может!

Лида поняла, что сейчас он, как царь Ирод, убежит истреблять вновь подкинутых младенцев.

Лидочка схватила его за полу пиджачка:

– Где пакет?

– Не знаю, – откликнулся он, вырываясь.

– Тогда я ухожу!

– Черт побери! – Он схватил со стола бумажный пакет и кинул через плечо. – Впрочем, теперь уже все равно!

Лидочка отпустила Фрея и подхватила пакет. Фрей убежал.

Пакет был в печальном виде. Кто-то грубо и в спешке открывал его, надорвал, потом кое-как заклеил скотчем. На конверте было написано знакомым мелким летучим почерком Сергея: