Из-под повозки вылез высокий худой мужчина. Он неспешно вытирал руки о тряпку, разглядывая Мию, и был самым обычным, похожим на любого жителя Хотталара: русые волосы, усы, спокойные серые глаза, уверенные движения. Только одет непривычно – в алую рубаху с широким воротником, черные блестящие штаны и жилетку на шнуровке. На поясе у него был повязан пестрый платок.
– Значит, это она? Ты уверен, Рич? Мы ведь не можем ошибиться.
– Сильвер привел ее.
– Семь прях! – воскликнул отец Рича. – А я уже и не надеялся, что она существует.
Он так пристально разглядывал Мию с головы до ног, что она с облегчением подумала: хорошо, что ей разрешили сразу же надеть новые башмаки. Потом он протянул ей узкую ладонь.
– Я – Арс.
– Мия.
– Подходящее имя для дочери смотрителя маяка, а, Рич?
Рич улыбнулся и вдруг прошелся колесом, а потом сел на шпагат, выпрыгнул из него и сделал сальто назад.
– Ну-ну, хватит паясничать, – проворчал Арс.
– Что? Я разминаюсь перед представлением. – И Рич так весело стрельнул глазами, что Мия невольно улыбнулась.
– Давай лучше расскажем все девочке, а то сбежит принцесса, глазом моргнуть не успеешь. А ты найди Крошку Си.
– Ой, нет, я полдня за ней гоняюсь! Уж лучше я расскажу! Пойдем, Мия.
Так Мия оказалась у повозки из своей книги. Она увидела и разрисованные веселыми рожицами борта, и грустного ослика. Но внутрь они не успели залезть, потому что Арс крикнул:
– Знаете, пойдемте вместе ее поищем.
– Боишься, что я не так все сделаю? – скривился Рич.
– Нет, просто Крошка Си тоже должна ее увидеть. До того, как мы всё расскажем.
Дочь агиба
У Крошки Си был дар разговаривать с людьми. Она не боялась ни учителей, ни полицейских, ни чиновников, ни министров. Она бы даже короля, наверное, не испугалась. Потому что твердо знала: все люди на земле… просто люди. Даже самые важные. Поэтому это было ее дело – ходить по кондитерским, разговаривать, расспрашивать, искать след. Крошка Си сама себя называла Следопытом. А что? Имела полное право!
Кто нашел в конфетном ряду на Ежегодном фестивале сладостей в Адегау морского конька, процарапанного на стойке с имбирными пряниками? Она, Крошка Си! А он был первой зацепкой все-таки… И картинку с повозкой, в которую впряжены три морских конька, в кондитерской на Пала-пьяретто – тоже она. Да что там! И золотого конька на короне королевы сладостей в Кошачьей Лапке, и зеленого, нарисованного мелками на входной двери в «Сладкоежку», и алого в темном углу булочной Катины – всё она, она! Иногда Си казалось, что «их» морские коньки даже выглядят по-особенному, имеют другой, отличный от прочих, запах и сияние.
Что ни говори, а кондитерских, булочных, кофеен, кафе-мороженых Крошка Си повидала немало. Но кондитерская госпожи Кортни была необычной. Даже для нее.
– Какие у вас интересные обои!
– Шоколад.
– Шоколад?
– Конечно, ты что, первый раз в жизни видишь стены из шоколада?
Крошка Си провела пальцем по стене рядом с посудным шкафом, а потом сунула палец в рот.
– С мятой?
– Эта с мятой. А противоположная – с корицей. Там – дробленый орех. Ты какой больше любишь?
– С красным перцем, – насмешливо сказала Крошка Си.
– С перцем – на потолке. Стремянку дать?
– Давайте.
Крошка Си забралась на стремянку и взяла протянутые ей блюдечко и ложку.
– Терпеть не могу, когда девочки суют пальцы в рот, – проворчала госпожа Кортни.
Крошка Си соскребла ложкой длинную стружку с потолка, и вот тут-то ей и открылся морской конек. Да, это для них.
– А как ваша кондитерская не тает на солнце? – спросила она.
Госпожа Кортни фыркнула:
– Могу я иметь хоть один секрет? Я же не спрашиваю тебя, почему ты ходишь в одежде агиба и от тебя несет собаками, будто ты спишь с ними в одной конуре. Или почему ты так уставилась на морского конька.