В течение последовавшей паузы он неловко перебирал какие-то бумаги в своей черной папке. Наверное, искал список группы.

Но вместо того, чтобы достать этот список и начать зачитывать фамилии, он заявил:

– Для начала хочу сказать, нахождение в вашей группе меня уже утомляет.

Нет, ну совершенно асоциальный тип!

– Почему же это, интересно? – с неприязнью спросил парень, который проинформировал нас о праве уйти с пары.

– Я не люблю метать бисер перед свиньями, – произнёс Влад, оглядывая всю группу прозрачными глазами. – Я смотрю на вас и вижу лишь пустые лица мажоров, привыкших, что им все достаётся на блюдечке с голубой каёмочкой. Одежда, деньги, машины… А внутри у вас – пошлость, бессилие и ранняя опустошенность сердца. Я тяжело переношу таких людей.

– Какое многообещающее начало, – раздался в гробовой тишине чей-то шепот. – А мы будем тяжело переносить Влада Вячеславовича.

– Если я сейчас спрошу, кто это сказал, – продолжил Влад, которого, судя по виду, это совершенно не задело, – то ему даже не хватит смелости признаться. Так? Да, начало многообещающее. Ведь вы в принципе не можете воспринять и уложить в своих головах и четверть того, о чем я буду вам говорить. Но мне платят за это деньги, а я, в отличие от вас, свои деньги отрабатываю честно.

– А как насчет тех, кто выиграл конкурс стипендий и за кого не платят родители? Кто доходит до всего своей головой? Может, хотя бы такие люди заслужили ваше уважение? – неожиданно подала голос девушка рядом со мной.

– Амина Керимова, если я не ошибаюсь, – сощурился Влад. – Вы – одна из победительниц этого конкурса…

Керимова польщено кивнула.

Наверное, подумала, что он будет её хвалить.

– Амина… – протянул Влад, словно пробуя что-то противное. – Помню ваше сочинение. Давно не читал такой поверхностной галиматьи. Я понимаю, что русский язык вам не родной, но вы бы хоть чуть-чуть постарались изложить мысли внятно. Шли бы, что ли, к торговому центру лучше, людям по руке гадали. И то больше пользы от вас было.

Интересно, этот придурок Влад хоть понимает, что творит?

Понимает, что с первых же минут настраивает дружелюбную в принципе аудиторию резко против себя?

– Вы… вы наговорили здесь столько, – дрожащим голосом начала Амина, – что… что вас уволят! Мы подадим в суд за оскорбление личности!

– Оскорбление личности… суд… Вы смешны, – презрительно бросил Влад. – Я разочарован, что придётся работать с таким материалом. Немного плебса, который считает себя достойным выйти в элиту, и немного плебса, который считает, что уже в элите.

Амина сидела, устремив взгляд в парту. Румянец стал заметен даже на ее смуглых щеках.

В воцарившейся тишине стало слышно, как в коридоре две девушки оживлённо разговаривают о каком-то Стасике и о новых туфлях.

– Тоже плебс, – фыркнул Влад Вячеславович в полной тишине. – Что ж, продолжим о победителях конкурса. Первое занятие мы посвятим разбору сочинения одного из них, а в конце пары я назову вам имя человека, написавшего опус, повеселивший почти всю коллегию, проверяющую конкурсные сочинения.

Я почувствовала холодок где-то в груди, ещё пока не понимая, откуда он взялся.

А Влад как ни в чем не бывало объявил:

– Абитуриент писал о известной, думаю, даже вам «Алисе в стране чудес».

И он отвратительным голосом принялся читать моё сочинение. Я противник чтения вслух сочинений, даже самых лучших, потому что это неправильно, когда личные мысли одного человека звучат в устах чужого человека.

Влад Вячеславович не только читал, но так остроумно комментировал моё сочинение, что, несмотря на установившееся к нему негативное отношение, группа не могла удержаться от хохота.