Как позже выяснил Майк, у мистера Берти имеется отклонение психического характера, а именно: ему кажется, что все над ним втихую смеются. Стюарт чрезмерно завистлив, жаден и скрытен. Не следит за собой, в том числе личная гигиена, и за километры обходит медицинские учреждения.

Честно говоря, я немного сомневаюсь в его полной клинической неадекватности: увидев полицейских, Берти вёл себя как среднестатистический гражданин. Он нисколько не походил на сумасшедшего или параноика. Даже волосы тут же причесал – расчёска у него была в ванной на полочке, – и горячо извинился за беспорядок.

Если у него и есть отклонения по фазе, то они выражаются не в паранойе. Скорее, они связаны с асоциальным поведением. Возможно, это симптом более серьёзного заболевания, а, возможно, всего лишь следствие затворнического образа жизни. Проще говоря, проблемы психического характера я не исключаю, но не уверен, что они так серьёзны, как их пытается преподнести сам мистер Берти.

Никакой мистики, слава Богу! Хоть что-то привычное и предельно понятное.

В дверь позвонили. Задумавшись о деле, я совсем не заметил, как пролетели два часа. Восемь вечера, уже пришёл Мэтт. А Эйден… Он сказал, что хочет увидеть Рут.

– Колин нашёл телефон психотерапевта, к которому ходит Берти. – начал Дормер, снимая куртку и ботинки у двери, – Стюарт регулярно приходит за таблетками. Ему выписывают успокоительное. По всем тестам, Берти их честно пьёт. – Мэтт устроился за обеденным столом. – Так что, думаю, ты был прав. Берти осознавал, что делает.

Я ничего не ответил и открыл чайник, чтобы налить воду.

– Даже ничего не съязвишь? – удивился детектив. – Как же твоё «Не благодари, Мэтти» или «С тебя двадцатка»?

– Со мной что-то происходит, Мэтт. – отозвался я и поставил чайник на плиту. – После того леса… Я сам не свой, понимаешь?

– Слушай, Хилл, я не верю во всю эту чепуху. – решительно отмахнулся полицейский.

– Я знаю, но ты можешь выслушать?! – отрезал я. – Ты даже представить себе не можешь, что я видел там!

– И что же это? – недоверчиво наклонился ко мне друг. – Что-то похуже вспоротых трупов? Не смеши меня! Вряд ли есть что-то похуже.

– Я чувствовал в себе… – мысли моментально куда-то разбрелись, оставив меня сидеть с глупейшим выражением лица. – Это чудовищная мощь, Мэтт. Что-то такое, о существовании чего я даже думать не мог. – я растерянно вожу глазами по его лицу, надеясь на ответную реакцию. – Ты не можешь даже подумать о том, чтобы справиться с этой невероятной мощью. Ты просто… марионетка для неё, бездушный сосуд. – я машинально пожал плечами. – Ты сидишь, как рыбка в банке, пока с твоим телом происходит какая-то чертовщина!

– Слушай, друг, не пойми меня неправильно, – он накрыл мою ладонь своей, – но ты там никаких грибов не ел?

– Да иди ты! – отмахнулся я и нервно вскочил с места.

В дверь как раз позвонили, у меня появился весомый повод выйти с кухни.

Даже находясь в нескольких шагах от закрытой двери, я ощущаю в воздухе слабый аромат церковного ладана. Чего это Эйдена так рано принесло? Мне казалось, он останется у Рут подольше. Поссорились?

Фрост буквально просочился в квартиру, стоило мне открыть дверь, и тут же снял ботинки, опираясь левой рукой на полку для обуви. Священник, на удивление, торопливо избавился от куртки и любимого крысёныша отправил в комнату, а не понёс его мыть.

– Что-то случилось? – не выдержал я.

– Нет. – отрицательно помотал головой Фрост. – Нет, просто я не должен был уходить сегодня. – он с некоторой жалостью посмотрел на меня, но затем быстро скрыл её за приятной улыбкой. – Прости.