«Призвание» к деятельности зачастую начиналось с так называемой «шаманской болезни», которая представляла собой страшное испытание на грани жизни и смерти (необъяснимое заболевание, умопомрачение). В процессе болезни будущий шаман, как правило, видел собственную смерть, когда духи расчленяли и поедали его тело, а затем на голый скелет духи «наращивали» новую плоть, что позволяло ему затем беспрепятственно пересекать «черту», разделяющую миры людей и духов.159

После успешного прохождения «шаманской болезни», и/или, у некоторых народов, прохождения «школы» у старого шамана (например, у ненцев обучение могло продолжаться до 20 лет, а у тувинцев – от 3- 7 до 10 дней160), будущий молодой шаман проходил обряд посвящения. Это могло быть совместное камлание неофита с опытным шаманом, во время которого они путешествовали по Нижнему миру (как у тувинцев); или это был обряд «оживления бубна», как у народов Алтая и якутов.161

Признанный соплеменниками, новый шаман начинал лечить болезни людей, которые, по шаманским представлениям, вызывались злыми духами, путем призвания добрых духов, с которыми у шамана были почти родственные (по плоти и крови!) взаимоотношения. Шаман также искал потерянные предметы, видел на далекие расстояния, даже перемещался по воздуху, предсказывал будущее, освящал различные предметы и объекты, провожал души умерших в последний путь и др. Еще раз подчеркнем: в деятельности шаманов магия прямо и непосредственно была связана с обыденной жизнью племени.

Таким образом, в ходе исторического развития в каждом племени постепенно выделялись «профессионалы» и «организаторы» коллективных действ. «Профессионалы» знали все обрядовые и ритуальные стороны магии, они «призывались» высшими силами (духами, богами) к сохранению племенных мифов, верований и обычаев, к постоянной «магической» активности, получая обязанности и возможности помогать соплеменникам не только во время важных событий, но и в решении ежедневных проблем.

Социальная прослойка шаманов (колдунов, ведунов, волхвов и т.п.) формировалась внутри определенных этносов, сохраняя уникальные особенности обыденных практик, мифологических представлений, в целом – основные черты этно-культурного поля, ярким выражением которого всегда была магия, как постоянно поддерживаемая связь между человеческим (земным) и иными мирами (духов, предков, сверхъестественных существ и т.д.). Таким образом, в каждом племени формировалась своя магическая система, изначальная племенная магия была уникальной.

Но общечеловеческие жизненные универсалии – этапы жизненного цикла отдельной человеческой и общей коллективной жизни естественным образом определяют основные направления общераспространенной мировой магической практики: свадьбы и похороны, лечение и разрешение конфликтов, предсказание будущего и поиски потерянных вещей…

С позиции рационального мышления, магию можно понимать как «иллюзорную технику», но она далеко не бесполезная в жизни конкретного этноса, поскольку ее назначение – помогать решению проблем реальной жизни. Коллективные танцы, песни, заклинания первобытных людей – все это, по словам Дж. Томсона, «… меняло их субъективное отношение к реальности и косвенно меняло саму реальность».162

«Ядро» первобытной магии