Горные селения встречаются редко. И особенно запоминаются в них детишки, бредущие куда-то гурьбой или столпившиеся у скалы и любопытно разглядывающие белого человека, медленно проезжающего в машине. Если я выхожу фотографировать их, они приветливы, но по большей части молчаливы и уж совсем не назойливы, как дети юга Индии.

А я все пребываю в размышлениях, успею ли вернуться за три дня в Массури? До Гонготри, как выяснил у Батрана, 275 км (а я-то думал, что всего 150 км – так меня уверяли, когда заходил в такси-офис; это Индия, здесь всегда нужно учитывать возможные поправки). В раздумьях вижу на скале, на окраине очередной деревеньки мальчика. Он весь такой чистенький, одет в костюмчик, белая рубашка, а выражения лица не передать! С едва заметной искренней улыбкой на губах он провожает мои глаза своими. Они светятся восхищением, смирением и любовью одновременно. От него исходит сильная энергия. Вспоминая потом этого мальчика, я почему-то видел вокруг него ореол искрящегося света. Такое ощущение, что перед тобой маленький Будда. Его вибрации коснулись моего сердца, и сразу пришло спокойствие, уверенность в успехе, словно он мне знак дал какой-то. А впереди неизвестно сколько еще поворотов над пропастью: сотни, тысячи?

В низинном городке Дхарасу мчимся вдоль водохранилища. Не сразу сообразил, что это уже Ганга, только запруженная… Ну, здравствуй, Великая река! Дальше дорога вьется вверх по ущелью: водопады и стремительно стекающие с гор притоки встречаются часто. На берегах Ганги то там, то тут стоят маленькие поселки, ашрамы, одни из них роскошны, другие убоги. Ганга то спокойная в широких, почти равнинных долинах, то бурная когда втискивается между скал. Иногда на поворотах открываются красивые виды величавых снежных вершин. Они уже совсем близко, но я знаю, что видимость эта обманчивая.

Выше Уттаркаши остановились попить чая в примитивном придорожном кафе с брезентовым пологом. На удачу здесь оказались двое из Украины, парень и девушка. От них узнаю, что Гонготри с первого ноября для паломников закрыт, что двое их земляков вчера пытались прорваться к источнику, но их не пустила полиция. Парень подводит итог сказанному:

– Не знаю, попытайтесь, может, вы прорветесь.

Он раскладывает карту-схему, довольно бестолково сделанную, зато цветную и с картинками. Право, индусы, они как дети даже в серьезных делах полиграфии! Но у меня и такой нет. Еду, что называется туда, не знаю куда. Теперь хоть имею представление об истоках Ганги, текущих в своих извилистых долинах. Считается, что за свою жизнь любой верующий индиец обязан посетить все четыре истока и еще долину цветов, расположенную пятой замыкающей точкой в ряду святых мест под снежными вершинами. В раздумьях разглядываю развернутое передо

мной художественное изображение горной местности, потом предлагаю украинцу: «Друг, а может продашь карту?» Тот долго размышляет и уступает ее мне за пятьдесят рупий. «У меня еще одна есть», – добавляет он.

– А на Яномотри пускают? – спрашиваю.

– Нет, на Яномотри тоже не пускают.

– А сколько еще до Гонготри?

– Километров пятьдесят.

– Что? – я даже присвистнул. – Едем уже семь часов и еще пятьдесят километров? Ладно, все равно рискнем, – говорю я и зову водителя к машине.

Под конец пути время становится растянутым, длиною в вечность. По километровым столбам считаю, сколько осталось до Гонготри – 10 км, 9 км, 8 км… Господи, когда уже приедем! Словно в другое измерение попали… Пытаюсь медитировать, полностью убирая образы и мысли – и время идет быстрее.

И вот указатель: «Национальный заповедник Гонготри». На склоне кедровый лес. Сквозь деревья видны разреженные домишки. Въезжаем на вытянутую площадку вдоль ряда низких гостиниц. Все они под замком, людей нигде нет. Впереди красно-золотистая индуистская арка. Подъезжаем к ней. Тут же к нам подходят трое в обычной гражданской одежде (украинцы предупреждали, что полиция на Гонготри какая-то странная – форму не носит). Один с пузиком деловой, много говорит и жестикулирует с напарниками. Как бы между делом, нам поясняют, что нужно отсюда уезжать.