Однажды Вера надела летящее белое платье, накрутила кудри и ушла. Вернулась на рассвете. Положила в ящичек с медалью ещё одну – золотую в красной коробочке. И поставила пластинку с кричащим голосом:

«Облейте моё сердце серной кислотой:

Мой синеглазый мальчик сегодня не со мной».

– Не со мной, – шептала Вера. А Стенка думала: просто платье не то. Будет и другое. Тоже белое…

⠀

– Чужие письма читать нехорошо, – полувопросительно сказала Сова, доставая из папки пожелтевший конверт. Стенка искренне надеялась, что её молчание примут за одобрение. Сова поняла – и развернула листок.

⠀

В цветочек и белоснежное, идеально гладкое. Стопки постельного белья высились на диване. Стенка, блаженствуя, дышала нежной лавандой.

– Верочкино приданое, – улыбнулась хрупкая женщина. Люба и Лёва звали её мамой, дети – бабушкой. Стенка знала её настоящее имя: Надежда. Душа дома. Она наполняла его ароматом пирогов и умиротворением.

Стенка старалась не думать, что хрупкое тело истончилось, как паутинка, и душа в нём держится из последних сил.

Год спустя Люба перебирала бельё. Пальцы дрожали. Стенке передалось её волнение. Люба погладила мягкой тряпочкой, успокаивая. Подошла к телефону, покрутила диск – Стенка сбилась со счёта, в который раз. И наконец получила ответ. Солнце озарило её счастливое и растерянное лицо:

– Девочка!

«Дорогие дедушка и бабушка! Я расту не по дням, а по часам! Знаю, что я продолжение Веры, Надежды, Любови. И потому давно шепнула маме на ушко моё имя».

⠀

– «Ваша внучка София», – шёпотом закончила Сова. Бережно сложила записку. Достала телефон цвета лаванды и погладила, пробуждая.

– Это София. Да, я буду участвовать.

Сова нажала отбой.

Звонко щёлкнул замок.

– Я дома! – Люба снимала шляпу. – Сейчас чайку, потом пельменей налепим… Что случилось?

– Всё хорошо, – заверила Сова, последний раз шмыгнув носом. Подхватила пакеты, потащила на кухню. – Я… решила попытаться.

Люба просияла:

– Горжусь тобой.

– Спасибо. Но… Вдруг я не пройду? Не потяну? Мне страшно.

– Твоей прабабушке было страшно ходить на завод под бомбёжкой. Мне – подумать, что никогда больше не встану после болезни. Твоей маме – потерять тебя до рождения. Но нам хватило сил. И ещё осталось. Мы подарили их тебе.

– Я знаю.

– Давай решать вопросы по мере поступления, – улыбнулась Люба, вытирая руки.

Сова угукнула, ставя на плиту чайник.

⠀

Проводив Сову, Люба сварила кофе. Стенка затаила дыхание. Загадала. Люба достала тонкую фарфоровую чашку. Стенка облегчённо выдохнула: все получится!

⠀– Билеты, виза, квартира, – вслух рассуждала Люба. – Возьму кредит, надо всё узнать поточнее…

«Давай!» – скомандовала Стенка. Тонкая полочка поднатужилась, крепления с правого края треснули. Разлетелись винтики, пружины, карандаши. На пол упал вытертый кожаный бумажник – Любин подарок на юбилей.

Лёва начал откладывать деньги, как только вышел на пенсию. Из прозрачного кармашка торчал уголок фотографии: совсем ещё молодой Лёва держит смеющуюся Сову. А та летит, раскинув ручки.

⠀

***

Сова смотрела в иллюминатор на яркие звёзды. Через четыре минуты взлёт. Через четыре часа – страна мечты.

Семестр в Сорбонне – она выиграла этот конкурс! Подала документы в последнюю минуту. Написала тесты на одном дыхании. И не сразу поверила звонку из деканата.

Открыла телефон, прежде чем перевести в режим полёта.

«Верю, всё будет хорошо» – ласковый взгляд прабабушки с фотографии в галерее.

«У тебя получится» – СМС от Любы.

«Люблю». Мама.

Набрала в ответ: «Люблю». Пристегнула ремень. И почувствовала: Лёва крепко держит её за руку.

⠀

***

Оживлённые голоса, смех. Раскладывают стол-книжку, то и дело хлопают дверцами Стенки, достают праздничную скатерть и посуду: Сова вернулась!