Лера не смогла больше уснуть в ту ночь. Она дождалась утра, выпила две чашки крепкого кофе и поехала в Дальнюю Игуменку. Девушка сильно волновалась, ведь надежды, на то, что та пожилая женщина все еще жива, не было. Да и действительно ли она помнит события того рокового сентябрьского вечера?

Выйдя на нужной остановке, Лера прошла два квартала и оказалась в том месте, где была совсем недавно, только если отмотать четырнадцать лет назад. «Как же здесь все изменилось, совсем не так, как во сне.» – огляделась она по сторонам. Везде аккуратно уложен асфальт или плитка, некоторые здания отреставрированы, а какие-то снесены. Но зеленый домик в конце Становой Лера узнала сразу – он совсем не изменился, был таким же, как в ее сне или в видении.

– Вам кого? – спросила старушка, открыв высокие старинные ворота и увидев перед собой Леру.

– Здравствуйте, – робко ответила девушка. – Меня зовут Валерия, я журналист из города, можно вам задать пару вопросов?

Старушка сначала растерялась, затем заволновалась, но вскоре, поглядев по сторонам, без лишних слов пригласила Леру к себе в дом. Женщина сразу догадалась, о чем пойдет речь, и как только Лера деликатно заговорила о том страшном событии, та, как на духу, ей все рассказала.

– Я как сейчас помню ту страшную картину с белым автомобилем, – сквозь слезы говорила женщина. – До сих пор себя корю, что в полицию не пошла, думала, без таких как я, старых, разберутся. Боялась, что сочтут за сплетницу.

– Вы же понимаете, Анастасия Аркадьевна, что вы – единственный свидетель в этой истории.

– Ой, – старушка закрыла лицо руками. – Понимаю, дочка. Что же теперь будет?

– Не знаю, что будет, но нам нужно идти до конца, – твердо сказала Лера и обнадеживающе погладила старушку по плечу.

***

С помощью своих рабочих связей в отделе криминалистики Лере удалось поднять архивы того грязного дела многолетней давности. Показания Анастасии Аркадьевны внесли большой вклад в следствие. Мужчину на белых жигулях с номером «два-ноль-три» удалось найти быстро. Его машина уже несколько лет ржавела в одном и частных секторов города, а сам преступник оказался заядлым безработным пьяницей. Следственный комитет сработал оперативно, профессионально, и, несмотря на отсутствие камер на перекрестке Центральной и Становой в две тысячи восьмом году, сумел доказать виновность мужчины. Лера увидела его мельком в суде, когда собирала материал для громкой криминальной статьи в свежую газету. Это был он, монстр из ее сна – кареглазый, плотного телосложения, с искоркой злости во взгляде. С той несчастной девушкой у него были личные счеты, а мотив самый стандартный – нераздельная любовь.

– Лера, подождите! – окликнула девушку мама потерпевшей после заседания. – Вы не представляете, как мы вам благодарны. Никто кроме вас за столько лет не взялся за дело нашей дочери.

– Не стоит меня благодарить, – ответила Лера и обняла женщину, чтобы успокоить.

– Как вам удалось этого добиться? – спросил муж женщины. – Вы же по годам моложе нашей дочери.

– Работа у меня такая, – устало улыбнулась Лера. – Считайте, долг свой выполнила, и как журналист, и как человек.

– Побольше бы таких журналистов в нашем городе, – ответил мужчина, – и людей.

В тот день Лера спускалась по ступенькам здания суда и твердо знала, чем будет заниматься дальше – она расследует все нераскрытые криминальные дела и напишет об этом. Она больше не допустит несправедливости в своем городе.

Машина плавно двигалась по шоссе вдоль пожелтевших полей и березовых посадок. Паутинки, символы бабьего лета, резко вздымали вверх и растворялись на фоне лазурно-синего неба. Сентябрьское солнце грело совсем не по-осеннему, будто последняя неделя месяца – торжественное прощание лета с русской землей.