Эрих пригласил тестя в кабинет, ему не хотелось, чтобы Вера Ивановна услышала их разговор, она и без того щепетильно относилась к расследованию, да и родственников покойной жены никогда не жаловала.

В кабинете он показал собранные улики, рассказал, каким изощренным способом его преследователь наносит точечные удары. В заключении монолога протянул папку с докладом Крюкова, который тот зачитывал на совещании в Европоле.

Дочитав доклад, Роберт Исаакович снял очки и протер линзы.

– Трое убийц?

– К таким выводам пришли следователи. Убийца Елены выманил ее во Францию под предлогом лечения депрессии. Убедил сжечь мосты, никому не говорить, куда она едет и к кому. Скорее всего, он сказал ей, что это часть разработанной им методики. Елена считала, что приведет себя в норму с помощью профессионального специалиста с многолетней практикой, а попала в руки маньяка.

– Ты говорил с Дубровой?

Эрих подтвердил.

– Может, она ей кого-то порекомендовала?

– Дуброва неохотно идет на контакт. Думаю, есть резон вам самому нанести ей визит.

– Мы с Марго ходили к ней после отъезда Елены. Она сказала, что ничего не знает о ее местонахождении и намекнула, что не удивлена побегу. Дала понять, что в семейной жизни нашей дочери не все было гладко.

Услышав слова тестя, Эрих принял решение, что приструнит Дуброву через суд. С ее стороны это было непрофессиональным поведением, даже если учитывать тот факт, что она точила на него зуб. Сказать родителям его жены о том, что не имело реальной подоплеки, было грубейшим нарушением врачебной этики.

Эрих посвятил тестя в студенческий конфликт, упомянул, что эту информацию узнал лишь вчера, иначе давно принял меры.

– Сними мне копию, – тесть показал на папку с докладом. – Я проконсультируюсь со следователями, что помогали мне в поиске дочери.

– Можете забрать, у меня есть копия.

– Если они придут к такому же выводу, я хочу присоединиться к твоему расследованию.

– Финансово? – уточнил Эрих, прекрасно понимая, что тесть имел в виду не это.

Роберт Исаакович покраснел, схватил папку и поспешил к лестнице. Эрих последовал за тестем. Навстречу им поднималась Вера Ивановна с сервированным подносом.

– Вы уже уходите?

– Да, я опаздываю на поезд. Кофе я так и не дождался. В следующий раз двигайтесь проворнее.

– А будет следующий раз? – в тон ему съязвила домработница.

Роберт Исаакович зыркнул на нее гневным взглядом и осмотрел поднос.

– Можете завернуть мне сэндвичи в дорогу, но я не буду ждать вас вечность, – он кинул прощальный взгляд на портрет дочери и поспешил к двери.

Эрих приободряюще сжал плечо домработницы и взял чашку кофе с подноса.

– Роберт Исаакович, если вспомните что-то необычное, скажите мне, это поможет расследованию.

– Что именно?

– Интересовался ли кто-то Еленой после похорон, при этом был излишне напорист. Просил ее вещи, записи, фотографии. Может, вы заметили что-то, но не придали этому значения.

– Я спрошу Марго.

Василий помог надеть гостю пальто, подал портфель и шапку.

Украдкой бросая быстрые взгляды на зятя в отражении зеркала, тесть сказал:

– Мне сказали, ты хочешь продать дом.

– Хотел, но рынок рухнул, а уступать в цене я не намерен.

– Моя дочь ненавидела этот дом. Все беды начались с его покупки. Ты обязан от него избавиться. Она бы этого хотела.

Эрих намеревался возразить, но тесть прокричал домработнице, что он так и не дождался сэндвича и уходит голодным. Потом посоветовал Эриху поменять прислугу и, осторожно ступая по оледеневшей дорожке, двинулся в сторону ожидавшей его машины.

Вера Ивановна выскочила из кухни как раз, когда за незваным гостем захлопнулась дверь.