– Слышь, Серёга, поехали, ну их всех…

– Поехали…

Собака заскулила громче. Мы посмотрели на неё – такого неописуемого ужаса на её морде и в глазах, я даже на человеческом лице никогда в жизни не видел! Она буквально втёрлась в дверь, поджала хвост, в глазах нечеловеческий… несобачий… в общем – СТРАХ! И смотрела она в левый от печки угол! Серёга тоже обратил на это внимание, удивился:

– Что это с ней?

В этом углу абсолютно ничего примечательного: табуретка, над ней на стене, чуть ли не под потолком висит небольшой, с виду посудный, шкафчик с открытыми дверками. Подошли в этот угол, начали добросовестно осматривать. На пыльной табуретке – свежие следы босых ног сорок пятого размера! Смотреть на это было довольно жутковато.

– Вот ни хренас`се! – не помню кто из нас так выразился.

На всякий случай я эту табуретку трогать не стал, поставил рядом другую, встал на неё и, открыв дверки, заглянул в шкафчик. Ничего особенного. Шкафчик разделён на две равные половинки одной полкой. На нижней – моток черных ниток, старая зубная щётка, школьная чернильница образца шестидесятых годов, сломанный карандаш. Верхняя часть – совершенно пустая. Ничего. Только солидный слой пыли. Видно этим шкафчиком никто не пользовался десятилетиями.

Я уже приноровился было спуститься на пол, но тут меня шарахнуло! Осветил фонариком верхнюю часть полки, ту, которая пустая, присмотрелся: ж*па! Да, именно – ж*па! На голове шевельнулись волосы, тут уж я чуть не упал – жуть!

Собака взвыла, я уже с пониманием на неё смотрел.

– Серёга, – дал ему фонарь, – глянь.

– Вот ни хренас`се! – оказывается это он так выражается, – тоже чуть было не сверзился с табуреточки со всем своим средним образованием.

Сергей нашёл в себе силы, аккуратно спустился и, не отводя глаз от шкафчика, попятился к двери.

Надо сказать, мы с ним, как и вся сознательная молодёжь, в то время были комсомольцами, я к тому же, как человек более-менее серьёзный, был силком назначен нашим замполитом редактором отделовской стенгазеты «Прожектор перестройки», этим фактом, надо признаться, не особенно гордился, и освещал разные нехорошие дела, творящиеся в нашем отделе. А тут на тебе – ж*па на полке!

Ну не совсем и ж*па, а свежий вдавленный след от задницы на пыли. Тем не менее, чёткий, узнаваемый, разборчивый. Со всеми анатомическими подробностями присущими для этого места: размер в ширину пятьдесят шесть см., разделен, где положено посередине, пропорции соблюдены полностью. Судя по всему, сидел хозяин этой задницы на полке свесив и раздвинув ноги в стороны, и, судя по безошибочно определяемым причиндалам на переднем плане, это действительно хозяин, а не хозяйка!

Это что ж получается: сидит владелец этого зада на верхней полке посудного шкафчика, высота которого от силы сорок см., и насмехается над собакой и вооруженными табельными пистолетами представителями власти! Судя по реакции собаки, она «его» очень даже хорошо видела! Судя по нашим непередаваемым словами ощущениям, «он» нас действительно рассматривал. Представить страшно «его» похабную рожу с ухмылочкой. А уж описывать – ещё страшней. Всё, хватит.

На прощание хозяйка пообещала:

– Я буду жаловаться!

– Имеете полное право, но там никого нет, – стараясь сохранить бодрое лицо, ответил я. И шустро умотали.

После того дежурства мы с Сергеем не на шутку налакались, и больше об этом случае не вспоминали. Собаку мою через пару месяцев застрелил один бандюган, если бы первый выстрел был в меня, повторю – не было бы ни этого, ни других рассказов.

Детям я сказал, что нашёлся хозяин собаки и забрал её. Но переживали они недолго: от этой сучки у нас остались беспородные щенята. Когда она успела?..