Девушка взяла со стола гребень и стала расхаживать по комнате, расчёсывая волосы. Лиза заволновалась: «Неужели заметила, что я положила на него глаз?» – и сказала:

– Большое спасибо, мы пойдём.

Гриша рванул к двери, будто давно ждал команды.

– Да, конечно, можете уйти. – Девушка посторонилась, пропуская его к выходу, а затем обратилась к Лизе: – но разве ты не хочешь взять что-нибудь на память?

– Чт…чего?

– Выбирай.

Лиза инстинктивно повернулась к столику: брать она, само собой, ничего не станет, но раз ей разрешили, то можно хотя бы полюбоваться ожерельями, и браслетами, и поясом с резной бляшкой, и булавками, которыми закалывают плащи, и… Как эти штуки называются? Должно быть, стоят больше дома, даже если камешки поддельные.

Щёлкнул замок. Лиза вздрогнула, как от взрыва петарды. Гриша выскользнул на улицу, девушка исчезла, комната была пуста.

Лиза подбежала к двери и ухватилась за дверную ручку двумя руками, но та, очевидно, заклинила. «Глупо, как глупо, – она пока что паниковала про себя, хотя уже хотелось кричать что есть мочи. – Вдруг это аферистка, обвинит потом, что я её вещички украла».

В дверь затарабанили, и Лиза перебежала к окну: это Дима ломился снаружи, напирая на доски плечом. Она открыла узкую форточку, в которую можно было просунуть разве что руку, чтобы слышать, что ей кричат.

– Всё в порядке? – На красноватых щеках Лёши уже ходили желваки. – Что стряслось?

– Она с вами? – спросила она. – Пусть откроет немедленно!

– Как это с нами? Никто не выходил, – ответила Маша.

Лиза прижалась к окну спиной: распласталась по стеклу, как наколотая на булавку бабочка. Её взгляд бегал по комнате. Не было ни других дверей, ни лестницы на чердак – только люк в полу, но вряд ли девушка успела за пару секунд соскользнуть в погреб.

– Выходи, чего ты закрылась? – донёсся до неё голос Гриши.

– Это не я.

Помимо страха Лиза начинала чувствовать раздражение: Гриша сбежал, как трус, бросил её одну, а теперь прикидывается дурачком. И Маша туда же:

– А ведь мы могли бы уже костёр разжигать.

– Я не закрывалась, ясно? – У Лизы на глаза навернулись кристаллики слёз. – Я не знаю, как выйти.

– А девка та где? – Маша приникла к окну, рассматривая комнату. – Ещё скажи, что ментов надо вызвать.

Фраза была сказана таким насмешливым тоном, что не будь Лиза заперта в чужом доме, она бы вспылила. Сейчас даже не верилось, что раньше они были так близки, что она запросто звала Машу к себе на ночёвку. Отношения разладились, когда подруга впервые пригласила её в ответ.

…Они уже заходили в подъезд, когда Маша сказала, как бы между прочим: «Иногда дядя Петя некрасиво шутит». Лиза тогда не поняла, к чему она клонит: «Ты же говорила, что мама с отчимом на работе». Подруга кивнула: «Да, мама на смене, а дядя Петя должен вернуться к полуночи, но к тому времени мы уже уйдём в мою комнату».

Поднявшись в квартиру, они первым делом отправились на кухню. Смотреть там было особо не на что. Над раковиной висела связка красного ялтинского лука. В зазор между холодильником и кухонной тумбой Маша втиснула несколько противней. Ещё один, накрытый фольгой, стоял на плите. Обои у двери сильно обтрепались, похоже, потому что домашние походя цепляли угол плечом, и самое истёртое место было заклеено газетами.

Когда Маша сняла с противня фольгу, оказалось, что она напекла для посиделок сырных палочек. Лиза счастливо сплетничала, хрумкала и пила газировку большими глотками. Вечер запомнился ей в деталях.

Однако кое-что всё-таки ускользнуло от её внимания. С тех пор она думала об этом не раз, но так и не могла с уверенностью сказать: правда ли они засиделись за полночь или это отчим нагрянул раньше?