Я вытащила новенький мобильник, предоставленный мне фирмой. Клянусь, у меня до этого никогда не было такой дорогой вещи. Я могла поспорить, что Декстер просто собирается проверить, записала ли я его номер, желая удостовериться, что я на самом деле хотела пойти с ним на свидание.

– Возьмите, – сказала я, набирая пароль.

Он прокрутил мои четыре контакта, и я ждала, когда он с разочарованием вернет его обратно, убедившись, что его нет в списке. Его телефон зазвонил, но он проигнорировал звонок, а затем вернул мне мой телефон со словами:

– Вот, держите. Теперь у меня есть ваш номер, а мой сохранен в памяти вашего телефона. Таким образом я все-таки попытаюсь убедить вас поужинать со мной.

Ну что ж, чего у него точно не было, так это недостатка в уверенности.

– Вы что-нибудь слышали о движении MeToo? – спросила я. – Надеюсь, вы понимаете, что «нет» – это именно «нет».

Он слегка отстранился от меня и, продолжая удерживать мой пристальный взгляд, моргнул. Затем еще раз.

– Холли, харассмент – это не шутки. Если вы чувствуете себя неловко из-за моего приглашения, скажите мне сейчас, и я сразу же удалю ваш номер и уйду. Но если мы просто флиртуем и шутим, и вас, по какой‐то причине, просто немного пугает или смущает перспектива поужинать со мной, и вы нуждаетесь в том, чтобы я вас немного поуговаривал, тогда другое дело.

Голова у меня гудела, щеки пылали: нужно бежать от него как от огня. У Декстера были ответы на все вопросы, и, казалось, он понимал меня с полуслова. А значит, у меня еще больше причин бежать отсюда сломя голову. Я продолжала твердить себе, что просто не хочу тратить свое драгоценное время в Лондоне на какого-то парня, но, честно говоря, у меня возникло неприятное чувство, что Декстер – не просто «какой-то парень».

– Придется очень долго уговаривать, – поправила я его. Проклятье! Я вовсе не собиралась демонстрировать, что ему удалось пробить брешь в моей броне. Я всего лишь хотела сказать ему, что он меня абсолютно не интересует и я не хочу, чтобы он мне вообще звонил и уговаривал.

Но то, как он смотрел на меня, будто хотел раскрыть все мои секреты и поведать свои… То, как мягко, но надежно он поддерживал меня, когда помогал выйти из машины – словно мог защитить меня от чего угодно… То, как произносил мое имя, будто никогда не слышал ничего более экзотического… Все это, вместе взятое, не могло оставить меня равнодушной, как бы мне этого ни хотелось. И несмотря на то что разум говорил мне бежать прочь, глухой стук в груди и пульсирующая боль где-то далеко внутри заглушили его голос. Нравилось мне это или нет, но я безумно хотела, чтобы Декстер убедил меня пойти с ним поужинать.

– Вызов принят, – сказал он, прежде чем повернуться и исчезнуть в толпе.

Холли Лумен. Она наконец сдалась и сообщила мне свое имя. На это у меня ушло два дня и бог знает сколько сообщений. Действительно, завоевать ее доверие оказалось сложной задачей.

– Ты что, подсел на компьютерные игры? – спросил меня Бек, когда я поставил перед ним его минеральную воду.

– Ты о чем? – спросил я, положил телефон на стол и отправился в бар за своим виски.

– Ты раз девяносто посмотрел на телефон с тех пор, как мы с тобой поздоровались три минуты назад, – объяснил он, а я вытащил стул из-за стола и уселся. Так уж получалось, что мы с Беком почти всегда первыми приходили на наши еженедельные вечерние посиделки с друзьями. Это давало нам возможность обменяться новостями до прибытия остальных членов банды.

– Тебе показалось. – Я действительно не расставался с телефоном последние несколько дней, ведь Холли такая забавная, и я с нетерпением ждал ее посланий.