– А нормально – это как? – Спокойно поинтересовалась я.
– Чтобы звонила, не перечила, не скрывалась, делала, что ей говорят… – Принялся перечислять он.
– В общем, чтобы была в полном вашем подчинении. – Кивнула я, прервав его.
– Это лучше, чем ложиться под мужиков ради того, чтобы было где жить. – С обидой ответил он.
Я стиснула зубы, чтобы у меня не вырвалось несколько крепких слов по этому поводу и постаралась успокоиться. Моя задача сейчас состоит в том, чтобы не спровоцировать конфликт, а погасить его.
– Чем лучше? – Все же не удержалась от легкой провокации.
Мужчина уставился на меня удивленным взглядом. А я лишь поняла, что мне с родителями ой как повезло. От отца в жизни слова плохого ни разу не услышала. От мамы тем более. И это при том, что характер у меня ни разу не сахар. Родители меня старались оберегать от всего плохого, а уж когда мамы не стало, отец берег вдвое сильнее. А этот старается своего ребенка подчинить. Что за папаша-то такой?
– Чем лучше быть проституткой, нежели жить в родительском доме? – Переиначил он мои слова.
– Нет. Чем подчиняться вам. – Я склонила голову набок. – Чем это лучше, нежели подчиняться другим мужчинам?
– Ты в своем уме? – Он подозрительно уставился на меня. – Это же торговля телом!
– А в вашем случае получается торговля душой. Терпеть ваши нападки ради содержания? Что в этом хорошего-то? – Спокойно спросила я.
Мужчина скрипнул зубами и принялся молча буравить меня глазами. Минут пять так сидел.
– Тебе лет сколько? – Вдруг спросил он.
– Двадцать два года. – Если честно, то я не поняла, зачем этот вопрос.
– Ты на тридцать лет меня младше. С чего ты взяла, что можешь давать мне какие-то советы и выдвигать претензии? – Прищурился он.
– Если вам дают советы люди моего возраста, быть может, это повод задуматься над тем, что вы не так делаете? – Не поддалась я на откровенную провокацию. – И ваша дочь является первоклассным скульптором и художником. Ее ценят на работе и вне ее. Она одна воспитывает сына. Хорошо воспитывает. Человеком. И сама является прекрасным другом. Она не зависит от мужчин ни в чем. Вам бы гордиться своей дочерью, а вы ее в проститутки записали. – С горечью заметила я.
Динкин отец некоторое время молча сидел, вперив взгляд в пол. Потом тяжело поднялся и вышел в прихожую. Через полминуты хлопнула входная дверь. Не думала, что тут так все запущенно.
Пока убирала со стола, на кухню пришла Динка. Разговор она явно слышала и теперь выглядела крайне задумчивой.
– Ты как? – Спросила ее.
Она передернула плечами, но кивнула.
– Нормально. – Затем рвано выдохнула. – Спасибо, Ян. За все спасибо.
Я улыбнулась и обняла ее. Ей сейчас нужна поддержка. Очень нужна.
Александр
Я вошел в свою квартиру и пнул ближайшую к себе коробку. Черт! Никак ни времени, ни сил не хватает на то, чтобы разобрать полностью свои вещи. Я оглядел темные силуэты то тут – то там расставленных коробок. Свет включать не хотелось. Сбросил ботинки и прошел на кухню, где все же включил тусклый свет под вытяжкой. Открыл холодильник. Так и есть, мама приходила и вновь натащила полный холодильник еды.
Я криво усмехнулся. Права Яна, что считает меня маменькиным сынком. И не то, чтобы мама постоянно в мою жизнь вмешивалась. Нет. Я сам решал… многое. Да все, собственно, кроме личной жизни. Маме затишье в этом плане не нравилось, и она всячески намекала мне, что готова стать бабушкой. Вот и девиц, подобных сегодняшней Лиде, она с завидной регулярностью притаскивала знакомить со мной. Я, наверное, потому и съехал из ее дома, потому что там стало просто невозможно жить из-за всех этих женщин, что мать пыталась мне подсунуть.