– Была. – Вместе с комом подкатившим к горлу выплюнул я.

– А дети?

– Тоже… – Моя нижняя губа задрожала.

– Теперь всё понятно, прости, я помогу тебе уснуть. – Вытащив руку из-под одеяла, волчица отодвигает мою ладонь, которой я пытался спрятать мокрые глаза. Её сильные, покрытые мозолями пальцы, внезапно полыхнули зелёным, мягким светом. Лишь слегка, ноготком коснувшись моей переносицы, Регина тут же погасила свет в моих глазах. Ни мыслей, ни образов, ничего, кроме тьмы. Едва я успел испугаться, вспомнить это ужасное ощущение бесконечного полёта вниз, как тут же мягкий женский голос позвал меня, требуя проснуться.

Открыв глаза, замечаю повисших надо мной сестричек кролли, девушки чем-то сильно взволнованны, может даже напуганы.

– Вставайте, ну же, быстрее, поднимайтесь, скорей, скорей, нужно бежать! – Кричат девицы, между слов которых я слышу шум, до рези в ушах знакомые, привычные возгласы, лязганье и стоны.

Сука, так и знал, этот мир не стал лучше, на нас напали!

Едва голова моя оторвалась от плаща, глаза в глаза я столкнулся с подлетевшим к борту бугаем. Плечистый, темнокожий и лысый, с выбитым глазом, обломанными рогами и мерзкой гнилозубой улыбкой. Рукой своей здоровой он хватает за платье одно из сестёр. Та верещит, кричит, в ответ на что, я тут же вгоняю здоровяку пальцы прямо в глаза.

– А-а-а-а, сука! – отпустив девчонку, схватившись за глаза, пошатнулся бугай, дав мне время подняться, схватить какой-то черенок, валявшийся в ногах, а после, со всей имеющейся у дохляка вроде меня мочи, переебать ему по голове. Что-то хрустнуло, смуглая рожа провернулась на девяносто градусов, в виске, черепе бандита застрял наконечник от мотыги.

– Где дети? – Вырывая из гор хлама что-то похожее на вилы, обернувшись, замечаю своего следующего врага. Кролли, невысокий, с такой же изуродованной шрамами мордой, большими, длинными, белыми ушами. Тот, за кого я некогда боролся, лил свою кровь, направил на меня оружие, что я сам некогда подарил их виду.

Сука…

В следующий миг я с разворота запускаю в него вилы, а он, представитель вида, что никогда не должен был стать на путь разбоя, нажал на спуск.

Всего на мгновение, краткое и неисчислимое время подчинилось мне, с броском вил поворачиваю корпус. Арбалетный болт насквозь проходит пышные лоскуты большой для меня рубахи. Потеряв равновесие, заваливаюсь на пол, слышу, как за поднятым бортом заорал кролли, как шлёпнулся на землю. Времени валяться нет, под руку попадает какая-то здоровенная железная крышка, а может и тарелка. С ней на перевес вываливаюсь из телеги, падаю на труп здоровяка. Рядом, лёжа на спине валяется, стрелок. Одна из рогалин угодила ему прямо в брюхо, другая под ребро. Стиснув зубы, он с ужасом и злобой смотрит на меня своими бешеными красными глазами. Кролли не хочет умирать, так же как и я. Едва я дернулся в его сторону, стрелок отпускает вилы, заворачивает левый рукав, под которым неизвестное мне устройство. Мои руки дернулись сами, по выставленной вперёд стальной крышке что-то звонко чиркнуло, рикошетом вонзилось в борт.

– А-а-а-а! – Заверещал кролли, когда я, упав на того, нанёс тяжёлой крышкой удар по горлу. Коленями прижав его руки к земле, удар за ударом, я бил до тех пор, пока кровь не залила всю мою рубаху, лицо, а сталь тарелки не начала биться о кости позвоночника. Вся моя злость, весь гнев выплеснулись на несчастного, забрав с собой львиную долю моих сил.

– Ублюдок! – Вывел меня из прострации чужой злобный выкрик. Чья-то зловещая тень быстро приближалась. Подняв голову, вижу толстого, уродливого хряка с торчащими из рта массивными бивнями. Свинья, орк… Выхватить вилы я не успею, крышка, погнувшаяся от ударов об позвоночник и горло кролли, тоже не сможет выдержать удара этого толстого уродца. Оставалось только пробовать уклониться. Едва я приподнялся, как тут же что-то громыхнуло, мозги свина, как и его тело, по инерции летят в меня. Огнестрел?!