«Для того, чтобы человек боролся за свободу, нужно, чтобы свобода в нем уже была, чтобы внутренне он не был рабом. … В сущности свобода аристократична, а не демократична (выделено мной – Д.П.). С горечью нужно признать, что свобода мысли дорога лишь людям, у которых есть творческая мысль. Она очень мало нужна тем, которые мыслью не дорожат» [5;81]. Или, к примеру, свобода слова. Она требуется лишь тому, кто имеет в себе нетривиальное содержание, для выражения которого нужно именно свободное слово, либо тому, кто, не довольствуясь обыденностью, нуждается в восприятии свободных мыслей другого. И хотя свобода слова является победой над прежними ограничениями, действительно демократическим достижением, «…современный человек находится в таком положении, когда многое из того, что он говорит и думает, думают и говорят все остальные. Не имеет никакого смысла, чтобы никто не мешал выражению мысли человека, пока он, человек, не научится мыслить оригинально, отлично от всех остальных» [50;130-131]. «Право выражать свои собственные мысли имеет действительно какой-то смысл тогда и только тогда, когда эти мысли на самом деле существуют; мы можем с уверенностью заявлять, что обрели свободу от внешней власти только в том случае, если внутренние психологические условия позволяют нам утвердить свою индивидуальность» [50;296].

Сходная картина наблюдается и в других ситуациях. Поэтому, задаваясь сегодня вопросом, много ли людей нуждаются в свободе, приходится признавать, что нет. Тот, кто считает свою жизненную функцию реализованной при условии выполнения простейших житейских нормативов – устойчивая семья, дети, стабильная работа – и этим ограничивается, в свободе не нуждается. Для устроения обывательского рая вполне достаточно минимума ее социальных характеристик.

Поэтому не о том нужно беспокоиться, что создатель нам дал мало свободы, а о том, что имеющееся не востребовано. «Мы как зачарованные следим за бешеным ростом свободы от каких-либо внешних сил, и, как слепые, не видим всех тех внутренних принуждений и страхов, которые ставят под сомнение все завоевания свободы, все ее победы над извечными врагами» [50;130-131]. Значение объективного предела проявляется лишь тогда, когда наше собственное стремление следовать путем исканий заставляет нас, выбрав все люфты и зазоры, наткнуться на него. В противном случае объективного предела как бы не существует – на этом уровне границы нашей свободы всецело определяются субъективным пределом, то есть нами.

Свобода нужна лишь тому, кто имеет потребность в свободе и возможности ее использования. И на фоне обывателей такой человек, безусловно, выглядит маргиналом. Обывателю же свобода не только не нужна, но и вредна, ибо в нем нет конструктивности.

В этой связи интересны мысли американского писателя Алана Уотса, который предположил, что бы сказал в обращении к народу президент Соединенных Штатов Ричард Никсон, изучив желания и устремления «безмолвного большинства». «Я обнаружил, сообщает он, что оно желает снова обратить негров в рабов, отменить первые десять поправок к Конституции, заключить всех беспокойных студентов колледжей и длинноволосых молодых людей в концентрационные лагеря, понизить налоги, вернуть штатам суверенитет и преодолеть сопротивление благоразумных политиков, которые не дают стереть с лица земли всех «неугодных» в Юго-Восточной Азии, а также истребить или подчинить правительству Соединенных Штатов население Китая и России. Поэтому вполне естественно, продолжает он, что как хороший бизнесмен и ваш покорнейший слуга, я счел своим долгом приблизительно оценить, во сколько обойдется нам это начинание, причем не только в смысле денег, но и в смысле времени, беспокойства, энергозатрат и ядерных боеголовок. Как это ни прискорбно, отметит он, должен сказать вам, что если вы хотите, чтобы наше правительство взяло на себя обязанности контролировать Китай, мне придется отправить туда вас, и тогда вам придется довольствоваться чоп-сьюи вместо бифштекса-филе и яблочного пирога. Придется также принять особые меры по утилизации огромных куч гниющих и воняющих трупов, ведь в противном случае по всей Земле распространятся болезни. Статистика показывает нам, продолжает дальше он, что 75% парней, посылаемых нами во Вьетнам, привыкают к марихуане и заражаются разновидностью гонореи, перед которой бессильны наши антибиотики. Кроме того, поскольку атмосферные массы над нашей планетой медленно перемещаются на восток, сброс ядерных бомб на Китай рано или поздно приведет к тому, что молоко кормящих матерей в Америке будет заражено стронцием-90, как уже сейчас оно заражено ДДТ. Я также попросил своих поверенных, скажет он, подсчитать приблизительно, во что выльется содержание за решеткой всех негров, и с великим сожалением должен сообщить вам, мои дорогие сограждане, что вы будете неприятно удивлены, когда вам преподнесут счет» [44;252]. Интересные размышления. Хотя они и относятся ко второй половине прошлого века, нет никаких сомнений, что общий контур мысли верен и сейчас.