– Мой Господин, – обратился Эдем, когда им с супругой было дозволено встать с колен, – позволь моим сыновьям сделать тебе скромные подношения, которые они приготовили специально для тебя?

– Позволяю, – небрежно кинул Яхин, сопровождая свою речь благосклонным жестом руки.

Первым, как и полагается, подошёл старший сын, которого звали Кабил. Как и положено, он опустился перед Господином на колени и, низко преклонив голову, протянул блюдо, наполненное сочными зрелыми плодами, которые он собрал в своём саду. Не успев что-либо сказать, он оказался лежащим на земле. Непонятно отчего, вдруг взбешённый Яхин вскочил со своего места, ногой выбил у молодого человека из рук блюдо и тем самым опрокинул и самого подносителя навзничь. Кабил глазами полными от обиды слёз непонимающе взглянул на «Божество».

– Что это?! – негодующе прорычал рептилоид в ответ на немой вопрос юноши.

Яхин не в силах был сдерживать рвущегося изнутри зверя. Он даже в страшных снах не мог себе представить, что его родной сын будет угощать своего отца, Господина и Бога, этой мерзкой растительной едой.

– Но это лучшие фрукты, которые я вырастил собственными руками и собрал специально для тебя, мой Господин, – превозмогая страх и поднимаясь с земли, дрожащим голосом тихо произнёс Кабил.

– Фрукты?!! Для меня?!! – Яхин разразился громогласным истерическим кашлем в его интерпретации, видимо, означающим смех. – Разве ты не знаешь, что любит твой Господин Бог?

– Но я… – попытался что-то возразить старший сын Эдема, однако Создатель не дал ему этого сделать.

– Вон сейчас же с моих глаз! – гневно оборвал он его. – Иди и хорошенько всё обдумай, чтобы впредь никогда не совершать подобных ошибок.

Яхин протянул руку с вытянутым указательным пальцем в сторону погрузившегося в сумерки сада. Тёмные стволы деревьев, верхушки которых, словно головы седых стариков, посеребрила своим светом взошедшая над ними луна, теперь бросали на землю длинные мрачные тени. Рептилоид проследил взглядом за тем, как Кабил медленно встал на ноги и, понуро опустив голову, не оглядываясь, покорно удалился в указанном направлении. Через минуту широкая, закалённая физическим трудом спина юноши растворилась среди садовых деревьев.

– Позволь мне, Господин, – услышал он с противоположной стороны голос младшего брата. – Прошу тебя, не гневайся и прими моё скромное подношение.

Развернувшись в ту сторону, откуда прозвучал голос, Создатель увидел приближающегося Абела, младшего сына Эдема, который нёс на своих плечах связанного по ногам молодого ягнёнка. Подойдя ближе, юноша сбросил дрожащую от предчувствия скорой смерти жертву на землю и, отвесив своему Господину низкий поклон, достал из-за пояса большой нож. Не выходя из поклона, он схватил животное за ухо и, закинув его голову назад, одним движением перерезал ему горло. Из артерии начал бить фонтанчик крови, которая в лунном свете казалась не красной, а зловеще чёрной.

– Вот это подношение! – восторженно воскликнул Яхин, подставляя к ране пустой глиняный сосуд.

В предвкушении наслаждения он жадно следил, как тот наполнялся бьющей из отверстия тёплой жидкостью.

– Вот кто по-настоящему угодил своему Господину! – оскалился рептилоид.

По краям губ Создателя потекли красные струйки, когда он с жадностью приложился к наполненному до краёв сосуду. Напившись крови и проглотив большой кусок мяса с наскоро расчленённой тушки, Яхин сидел довольный и даже немного захмелевший. Он молчал, с удовлетворением наблюдая за трапезой своих подданных. Всматриваясь в счастливые лица Эдема и Иви, которые ничуть не сожалели об отсутствии за столом их старшего сына, глядя на довольную физиономию Абела, сумевшего угодить своему Господину, аннунак погрузился в философские раздумья о парадоксах бытия. Он думал о том, что по необъяснимой прихоти природы его сын по крови занимается земледелием и питается плодами, в то время как младший брат Кабила, имеющий с Яхином лишь некоторые общие гены, растёт таким же кровожадным, как и он сам.