Имею честь кланяться, с уважением

Джозеф Э. Дэвис

ЗАСТУПНИЧЕСТВО ЗА ВЛАДИМИРА РОММА

№ 47 Москва, 12 февраля 1937 года

ДОСТОПОЧТЕННОМУ ГОСУДАРСТВЕННОМУ СЕКРЕТАРЮ

ПО ПОВОДУ ИНЦИДЕНТА С РОММОМ НА ПРОЦЕССЕ НАД ГРУППОЙ РАДЕКА И ДРУГИМИ ПО ДЕЛУ О ГОСУДАРСТВЕННОЙ ИЗМЕНЕ

Совершенно секретно

Сэр!

Имею честь сообщить об инциденте, произошедшем в связи с судебным процессом по делу Радека о государственной измене, который, для протокола, должен быть представлен в Департаменте.

Во время судебного процесса над Радеком г-н Уолтер Дюранти из газеты «Нью-Йорк тайме» пришел ко мне с телеграммой, которую получил от группы журналистов в Соединенных ЕПтатах и которая гласит следующее:

«Все члены вашингтонского газетного корпуса с тревогой прочитали об аресте нашего коллеги Владимира Ромма из „Известий“. В наших отношениях с Роммом мы считали его настоящим другом и защитником СССР. Ни разу он не проявил даже намека на отсутствие симпатии или нелояльность к нынешнему правительству. Для популяризации сталинского режима в этой стране он сделал больше, чем любой другой советский посланник. Надеемся, что эти рекомендации станут убедительным ручательством для судей и что вы попросите посла Дэвиса также передать эти заверения».

Я весьма внимательно следил за показаниями Ромма. Когда он закончил, стало совершенно очевидно, что с моей стороны было бы неуместно привлекать какое-либо официальное внимание к этому вопросу, по крайней мере в то время. Уместность такой позиции была единодушно поддержана присутствующими здесь американскими журналистами.

К настоящему письму прилагается копия личного и конфиденциального письма, которое я отправил мистеру Артуру Кроку из газеты «Нью-Йорк тайме», объясняя сложившуюся ситуацию.

Перечень приложений:

№ 1. Копия письма от 26 января 1937 года, адресованного послом Дэвисом г-ну Артуру Кроку.

26 января 1937 года

ЛИЧНО И КОНФИДЕНЦИАЛЬНО

Г-НУ АРТУРУ КРОКУ

Дорогой Артур!

Уолтер Дюранти показал мне телеграмму, которую получил от членов Ассоциации прессы Конгресса со списком подписей, включая и вашу собственную, со ссылкой на тяжелое положение Ромма.

Конечно, я проникся к нему сочувствием и с глубочайшим интересом и беспокойством наблюдал за его показаниями.

В день получения вашего сообщения Ромм был помещен на скамью свидетелей. Его показания были весьма необычными. Без подсказок прокурора и наводящих вопросов он рассказывал очень четко и просто, в хронологическом порядке. Он рассказал, что был близким другом Радека, что через него получил свою должность. Потом он весьма подробно описал, как в нескольких случаях выступал в качестве «посредника» между Радеком и Троцким и сыном Троцкого, Седовым, доставляя туда-сюда письма (вшитые под обложки немецких книг). Он заявил, что поначалу был приверженцем Троцкого, а после разговора с Седовым в 1931 или 1932 году стал членом организации Троцкого. Эти письма, о которых свидетельствовали Ромм и другие обвиняемые, легли в основу их обвинения в заговоре. Они использовались для установления того, что Троцкий вместе с обвиняемыми замышлял свержение нынешнего российского правительства путем саботажа, терроризма, убийств и для разжигания пораженческих настроений среди населения и активного участия вместе с Японией и Германией – при посредничестве иностранных шпионов – в разжигании в ближайшем будущем войны против России. Главной направляющей силой здесь была Германия. В результате заговорщики предполагали прийти к власти в новой – и меньшей по территории – Советской Республике – после расчленения Советского Союза и уступки Украины Германии, а приморских государств и сахалинских нефтяных месторождений – Японии.