После смерти Ленина в 1924 году между лидерами развернулась борьба за преемственность. Двумя самыми видными претендентами были Троцкий и Сталин. Первый представлял собой яркую, разностороннюю, динамичную личность; второй, грузин по национальности, был простым в общении, трудолюбивым, работоспособным. Это гений организации, человек большой физической силы и недюжинного ума, а вдобавок – восточного терпения. Будучи секретарем Коммунистической партии, он медленно создавал свою партийную машину, которая в итоге привела к поражению Троцкого и его окончательному изгнанию из страны в 1927 году. Очевидно, что борьба в тот период являла собой не столько конфликт принципов, сколько противостояние именно этих двух личностей, на что указывает и тот факт, что многое из того, что сейчас отстаивает Сталин, было частью программы Троцкого. Здесь следует сделать оговорку, что Сталин, очевидно, даже в те дни был расположен к программе развития коммунистической идеи в России как «первоочередного дела», оставляя мировую революцию идти своим путем, в то время как Троцкий и тогда, и сейчас оставался горячим сторонником идеи о том, что первоочередная задача – это именно мировая революция. В течение всего этого периода Троцкий привлек к себе очень большое число восторженных приверженцев среди лидеров партии. После его падения эти люди были высланы в глубинку и лишены постов в правительственных учреждениях. Позднее некоторые из них отказались от своих слов, были приняты обратно в партию и вновь получили официальные должности. Однако над ними всегда висела тень подозрения. Никому из них не были доверены самые высшие посты, и существует мнение, что нынешние власти никогда бы им их не доверили. Вот такими были шесть главных обвиняемых на суде.

Другие условия, существенные для понимания ситуации

Следует также помнить, что именно Сталин разработал пятилетний план в 1929 году после изгнания Троцкого. Он включал в себя как программу индустриализации, так и программу коллективизации сельского хозяйства. В 1931 и 1932 годах, когда, как утверждалось, возник заговор, эти планы подвергли население ужасающим лишениям. Тогда условия были определенно намного хуже, чем в 1935 году. Результаты планов стали указывать на возможность их успешного выполнения лишь в 1934 и 1935 годах. Признается, что в 1935 году сталинский режим был намного сильнее, чем в 1931 году. На улучшение ситуации неоднократно ссылаются в ходе дачи показаний главные обвиняемые как на оправдание перемены собственных взглядов и окончательную причину для раскаяния и признания.

Еще один фактор, лежащий в подоплеке этого необычного процесса, заключается в том, что коммунизм для этих людей равносилен религии. Преданность ему поистине фанатична.

Зал суда и атмосфера

Я усердно следил за судебным процессом, который длился шесть дней. Накал страстей был потрясающим. Заседания проходили в длинном помещении с высокими потолками, которое при старом режиме являлось частью модного московского клуба. По обе стороны центрального прохода располагались ряды кресел, на каждом заседании полностью занятых различными группами «работников», за исключением нескольких рядов в центре зала, отведенных для корреспондентов, местных и иностранных, а также для представителей дипломатического корпуса. Упомянутым группам «работников», как мне сообщили, вменялось в обязанность доставлять подробные отчеты о процессе в свои организации[9]. Трое судей, все в форме, председательствовали на возвышении в передней части зала. Они являлись членами Военной коллегии, входящей в состав Верховного суда и отвечающей за проведение судебных процессов по делам о преступлениях против государства. Место для свидетелей представляло собой часть платформы, расположенной на высоте около пяти футов над уровнем пола, в центре которой находилось углубление; ложа свидетелей представляла собой трибуну (высотой около фута) в этом углублении, располагалась напротив председательствующего судьи, примерно в восьми футах. В углублении также находились столы для адвокатов защиты. По правую сторону от помоста сидели подсудимые, отгороженные простыми деревянными перилами высотой около трех-четырех футов (своего рода скамья присяжных). Они сидели в четыре ряда по четыре стула в каждом, лицом к центру углубления. С интервалом в тридцать минут входили четыре солдата под командованием офицера и обступали обвиняемых со всех сторон, кроме стороны, выходящей к углублению. На противоположной стороне, на помосте, сидели прокурор и два его помощника, один из них – в военной форме. Суд собирался в полдень, в 12 часов, каждый день, и заседания длились – с тридцатиминутным перерывом – до 4 часов. Они возобновлялись в 6 часов и заканчивались в 10 часов вечера.