— Ты спрашиваешь, Артемка, знаю ли я какие страшные и удивительные истории? Вот прошел всю войну, в каких только переделках не бывал и чего только не слыхивал, но страшней и необычней той, что произошла у нас летом 1939 года, не встречал… Прислали в Дроздово, тогда большое село, очень красивую женщину-фельдшера, они приехали всей семьей в Шую из Сибири. Фельдшер была очень опытная, ее и поставили на этот участок, так как людей было там много, а лечить было некому. Она временно поселилась в комнате в школе вместе с учительницей. Женщина работала замечательно и старалась, но, видимо, у нее появились враги: одним она отказала в ухаживании, другие недолюбливали ее за то, что она была еврейка по национальности (вообще, в том углу очень недолюбливали, как они говорили, «нерусских»), третьи за то, что была сказочно красива и имя ее было Нета, что с еврейского языка переводится как «цветок, растение». И вот… она неожиданно пропала, исчезла бесследно. Помню, весь отдел НКВД и Шуйскую милицию на ноги подняли, все село перетряхнули, несколько дней лес прочесывали — никаких следов. Допрашивали многих: лесник говорил, что уехала поутру, пока они спали с сыном, другие вообще ее накануне не видели. Странно вел себя заведующий клубом с фонарем под глазом, Селиванов, кажется, по фамилии, я не стал допрашивать его с пристрастием, меня только что тогда направили по комсомольской путевке в органы, да и начальник отдела этого не хотел, так как за него сильно вступился райком и обком партии, видно, сильно профуристый был интеллигентик. Каких только слухов тогда не ходило, и, ты веришь, Артемка, мне было 18 лет и мне было по-настоящему страшно! Сейчас 2010-й год, а дело до сих пор не раскрыто. Записал? — майор остановил ПЭВМ, снял со стола и вновь, щелкнув запорами, закрыл дипломат.

— Это рассказ моего деда, который я записал на диктофон еще мальчишкой. Вы видите, товарищ маршал Советского Союза, все в этой истории взаимосвязано и сошлось на мне. Я не могу в этой ситуации отступить, помогите, очень Вас прошу!

Глава государства видел, как на глазах молодого офицера показались слезы, он был искренен в чувствах.

— Что будем делать, Глеб Агафонович? — обратился Председатель ВС к министру Госбезопасности.

— Евстафий Григорьевич, если мы не будем верить таким людям, как этот майор, и не будем помогать им во всем, то кто же тогда будет защищать нашу прекрасную страну? Глава государства, соглашаясь, закивал и нажал сенсор вызова управляющего делами. Когда тот вошел, распорядился: «Константин Петрович, свяжитесь с директором ядерного центра в Дубне по секретному спецканалу и сразу переключите его на меня, — через пару минут на экране рабочего монитора показалось лицо руководителя центра. — Ярослав Денисович, по проекту «Портал» скажите, какова возможность изменения места и даты переброски нашего посланника? Есть идея совершить переброску в 8-е июня 1939 года. Прошу быстро просчитать такую вероятность, в срочном порядке, я буду ждать. Майор, скажите, каким временем мы располагаем?

— В 5:45 8 июня 1939 года я должен быть на месте: Владимирская губерния, Шуйский уезд, урочище Дроздово. Причем перемещение должно состояться именно до 00:00 8-го июня 2039 года, то есть в запасе есть только два дня.

Звонок правительственного видеофона прервал разговор: «Товарищ Председатель Верховного Совета, докладываю, если сейчас приступим к изменениям в программе реактора обратной раскрутки времени, то наш посланник будет в нужной дате в 2:00 по тому времени, то есть в 23:50 7-го июня по нашему времени, раньше не успеваем».