– Ну ты же понимаешь Курдаш, что это святыня. И ей не место находиться в доме у простого человека, вы должны были ее передать шаману.

– Хорошо, – ответил Курдаш, – я виновен и я отвечу за это. Я прошу вас не трогать мою семью, она ни в чем не виновата.

– Нет Курдаш, ты не прав, – вмешался шаман, – еще раньше о ней знала твоя жена, знала и молчала.

– Я не боюсь ответить за свои поступки, – закричала Эрте, – если вам так хочется крови, то возьмите меня, только не трогайте мою семью.

– Какие мы все смелые, – ехидно рассмеялся шаман, – возьмите меня. Да не нужна богам ваша жизнь, им нужен Темир.

В толпе опять раздался недовольный ропот.

– Если вы не хотели в свое время отдать святыню, – шаман вытер со лба пот, – то теперь отдадите самое дороге, что у вас есть, вашего сына. За все надо платить.

Эрте громко заревела и упала в ноги шаману.

– Я прошу тебя, не забирай моего сына, возьми лучше мою жизнь, – она целовала его ноги, руки.

Шаман брезгливо ее оттолкнул от себя.

– Мама не надо, – подбежал к ней Темир, я прошу тебя не надо.

Темир поднял мать с земли и оттащил от шамана, она горько рыдала, ни на кого не обращая внимания.

– Зачем вам мой сын? Он ни в чем не виновен, – Эрте сидела возле родных и причитала, – возьмите меня.

– Макыш, – опять вмешался глава, – так что ты предлагаешь?

– Я предлагаю наказание, как и для любого тяжело провинившегося.

– Это слишком строго Макыш, – глава удивился, – если на то пошло, то давайте его изгоним.

– А завтра, зная свою безнаказанность, еще кто-нибудь так поступит со святыней. Пусть все знают, что за все придется платить.

Народ его поддержал. Все кричали и требовали справедливого наказания. Шаман махнул рукой и к Темиру подбежали несколько его людей, они схватили его и потащили к яме. Темир сопротивлялся и кричал о несправедливости шамана и том, что тот все обманывал. Его уже никто не слушал, все обсуждали только одно, предстоящее наказание.

– Завтра все решится, – торжественно произнес шаман, – сегодня все, идите. Каждый из вас должен помнить, что духи все видят. И что мы – шаманы их глаза и уши здесь на земле, рано или поздно все узнаем о жизни затаивших зло или какую пакость.

Курдаш поднял Эрте и понес на своих руках домой. Она в изнеможении от горя вся обмякла и не могла идти, Айбала с сестрами бежали следом. Все ревели, от свалившегося на них горя. Курдаш метался по аилу, не находя себе места, он понимал, что надо что-то предпринять чтоб спасти сына, но не находил решения.

– Айбала, может ему устроить побег? – спросил он дочь.

– Отец, думаю его так хорошо охраняют, что даже близко не подойти к нему, – ответила дочь.

– Ну надо же что-то делать? Что? – он тоже от безысходности упал на пол аила и заревел.

Айбала смотрела на убитых горем родителей и тоже плакала. Она увела сестер на женскую половину и вышла на улицу. Ее слезы текли по щекам, она любила брата, настоящей сестринской любовью и никак не была готова потерять его.

Незаметно наступил вечер. Было тихо и спокойно, никого из селян не было ни слышно не видно. Все сидели по своим аилам и страстно обсуждали все что произошло в селении. Семью Курдаша действительно уважали и никому в голову даже не могло прийти, что они совершат такой поступок. Все считали, что они осквернили святыню, а значит должны быть наказаны. Тут мнения их расходились: одни считали, что наказать нужно Эрте, другие, Курдаша и только потом Темира. Все сходились только в одном, что мнение шамана было неприкосновенным и чтобы они не думали все-равно будет так, как скажет шаман.

Айбала тяжело вздохнула, вытерла слезы и пошла ночью к соседям.