– Может, куда отойдём, чтоб нормально посидеть?

– В соседнем дворе навес есть, там летом мужики козла забивают. Может туда? – вступил в разговор Петруха, вопросительно глядя то на Коляныча, то на незнакомого благодетеля.

Главарь молча кивнул и первым направился в указанное товарищем место. Подойдя к деревянному столику, вокруг которого были вкопаны четыре лавки, незнакомец торопливо начал выкладывать содержимое пакета. На столе появились две бутылки водки, булка нарезного хлеба, палка колбасы, порезанная продавщицей, по просьбе покупателя, на кружочки и несколько плавленых сырков. Последними были извлечены упаковка одноразовых стаканчиков и двухлитровая бутылка пепси. Не ожидая каких-либо предложений, незнакомец по-хозяйски откупорил бутылку водки и разлил по стаканам. Затем по-хозяйски разорвал упаковку с хлебом, достал оттуда один кусочек и, положив на него кругляшек колбасы, сказал:

– Ну, что, за знакомство? Меня Лёхой зовут.

Трое товарищей тоже представились и, не мешкая, выпили содержимое пластмассовых стаканчиков. Пока они закусывали, Лёха налил ещё по одной и вопросительно взглянул на собутыльников.

– А вот ты мне скажи, Лёха, – спросил Коляныч после того как запил пепси застрявший в горле и никак не желающий проглатываться, кусок плавленого сырка, – кто ты, откуда к нам пожаловал и с чего это вдруг такая щедрость?

По голосу и внешнему виду главаря невозможно было сказать, что он был хоть чуточку пьян. Лица же двух других товарищей порозовели, а в их глазах появились живые огоньки.

– Понимаешь, Коляныч, – Лёха вновь погрустнел, – горе у меня.

Улыбки на лицах приятелей тоже сразу исчезли, сменившись на выражение озабоченности и участия.

– И чего у тебя случилось? – спросил теперь уже Игорёк.

– Да девчонку мою один козёл изнасиловал, а потом сбежал.

– А чего тебя сюда-то занесло, – в разговор вновь вступил Коляныч.

– Так этот гад сбежал в ваш посёлок.

– И кто ж это? Что-то я никого нового здесь не видал. Или может он здешний? – Коляныч вопросительно взглянул на своих товарищей, как бы спрашивая, не видел ли кто из них кого постороннего, но те в ответ только пожали плечами, так как рты были заняты едой.

– Так он у вашего лекаря живёт, вроде бы как в ученики к нему напросился, – уточнил Лёха, исподлобья бросая быстрые взгляды то на одного, то на другого собутыльника.

– К Никодиму что ли? – спросил главарь.

– Точно, видел я там не нашего, неместного, – встрял в разговор Петруха, – он каждое утро за водой к колодцу ходит. Неприятный такой тип.

Выпив ещё по стакану белой и слушая жалостливый рассказ Лёхи, компания постепенно прониклась чувством жалости к своему спонсору. Даже на спокойном до сих пор лице Коляныча появились признаки негодования, которые грозили перейти в неконтролируемый взрыв эмоций.

– Он ведь, сволочь такая, – продолжал жаловаться Лёха, – под видом массажиста заманил к себе мою доверчивую Светку, и когда она разделась, воспользовался случаем… Я думал, что убью его, так он, видать, испугался, вот и сбежал, решил, что я его здесь не найду.

Ещё одна порция крепкого напитка теплом разлилась по организмам парней, всё больше разжигая огонь ненависти и желания наказать подонка, воспользовавшегося доверием девушки. Оскорблённый жених вытер ладонью выступившую из глаза слезинку и сокрушённо опустил голову.

– Не переживай друг, – тяжёлая ладонь Коляныча легла на Лёхино плечо, отчего тот непроизвольно вздрогнул, – мы поговорим с твоим обидчиком. Будь спокоен, от нас он никуда не спрячется. Поговорим так, что никакой лекарь ему не поможет. Я прав, мужики?