Один раз, схватка между сёстрами зашла слишком далеко. Уже подросшая Амина оказалась сильнее Марианны: она больно ударила Марианну о край ванной, схватила за волосы и начала топить в тазике. Марианна настолько разозлилась, что когда это всё закончилось, не чувствуя себя в гневе, и только видя лицо радостной злорадствующей Амины, выкрикнула: – Будь ты проклята!

Дед сидел за баранкой своего старенького запорожца. Марианна сидит рядом. Она уже подросток. Им пришлось остановиться из-за траурной процессии. Хоронили молодую женщину, у которой остался ребёнок.

Дед смотрел на траурную процессию и не мог успокоиться: – А где же справедливость… Мать забрали… ребёнок сирота… Разве это правильно…

Марианна смотрит на задумчивого деда. Она не понимает: что такое несправедливость, она ничего не понимает.

Марианна не знала куда поступать после школы.

Но, кажется сама судьба распорядилась и всё за неё решила.

Зинуля – любимая подружка Марианны, мечтала в медицинский, но для того чтоб поступить, нужен был стаж работы санитаркой в больнице; и она сразу начала действовать. Как раз оказалось местечко в клинике и мы вдвоём пошли работать ещё во время школы. И вот я наконец в первый раз одела белый халат, правда ещё был смешной белый колпак. Так начался мой путь в медицине, как будто кто-то незримый вёл меня за руку. Отработав год, Зинка почему-то передумала поступать, а точнее никуда не поступила, а вышла замуж и обзавелась хозяйством.

С моей мамой мы переписывались, письма шли долго, ведь они с папой жили на Крайнем Севере, поехав на заработки. Я спросила в письме у мамы: куда мне поступать, что делать.. И в письме мама ответила: «Тебе жить, выбирай…».

Честно говоря я сама не знала и пыталась определить свой путь. Однажды после школы я задумчиво сидела за своим столом, уроки сделала как всегда, книги лежали передо мной, и я просто смотрела в пустоту. Слегка в полудрёме – передо мной предстала картина: я в белом халате сижу в кабинете, а на заднем плане полочки с пилюлями и таблетками. Итак, для начала пути в медицину, мне нужно было поступить в медицинский институт.

Это произошло одним майским вечером, я ушла с подругой гулять и как послушная девочка звонила из телефона – автомата периодически дедушке и бабушке.

– Марианна… Марианна… быстро иди домой! – услышала я в трубке какой-то странный хриплый голос дедушки, кажется он плакал.

Дома я увидела двоих наших родственников из соседнего села, все сидели вокруг стола. Бабушка мне сообщила о смерти матери, дедушка говорить ничего не мог, только хрипел и рыдал, напившись корвалола. Я до конца это не осознала конечно, и боли сначала не почувствовала; была мама и нет мамы, так не может быть. И я долго плакала в ванной комнате. мои глаза превратились в два отёкших мешка. Мамочку вспоминаю… она была, как ангел, с необыкновенными глазами. Потом сказали, что её убили. У меня в памяти остался один момент, когда я сидела возле мамочки, когда она была ещё жива, и мне на душе было неимоверно тепло, наверное это чувство испытывает младенец в утробе матери. Особенно запомнились её глаза, большие необычные верхние веки, её лицо напоминало мне ангела и картину Леонардо Да Винчи «Голова ангела», а руки очень нежные. Как некую тайну девы скрывает картина Леонардо, а на картине – моя мама, моя мамочка:

Ты нежна, как что – то хрупкое и тонкое,

На что похожа ты… как будто что – то томное.

Незащищённая, как девственный цветок,

Возросший и весенний стебелёк.

Похожа ты – на девушку с картины:

Полупрозрачный лик и балдахины;