– Я тебя уже видел, – продолжал Даррен. – С профессором Марчем. Вы на самом деле встречаетесь?

Он перевел взгляд на Джорджа, который продолжал с кем-то болтать.

– Да. На самом деле мы женаты, – с нескрываемой гордостью объявила миссис Марч, приподнимая руку, на которой блестело внушительных размеров кольцо. – Он больше не профессор, – добавила она, надеясь, что Даррен поинтересуется последними успехами Джорджа.

– Мне следовало догадаться, – обиженно фыркнул он.

– Догадаться о чем?

– Что ты изменяла мне с профессором.

– Я не делала ничего подобного. – Миссис Марч сглотнула.

– Конечно, делала! Кто-то сказал мне, что видел вас вместе уже на следующий день после того, как ты меня бросила. Даже двое суток подождать не могла, да?

Миссис Марч лишилась дара речи. Это выглядело глупо, хотя и льстило ей – кто-то потратил такие усилия, посчитал ее достаточно важной, чтобы следить за ней.

– И конечно, ты нацелилась на профессора, – продолжал Даррен. – Все, что ты делаешь, ты делаешь напоказ.

– Не глупи.

– А я сам тебе хоть когда-нибудь нравился? Или ты выбрала меня, потому что я из богатой семьи?

Миссис Марч уже собиралась заметить, что у ее семьи гораздо больше денег, чем у его, но вместо этого шикнула на него.

– Люди смотрят, – сказала она.

– Ну, должен тебе сказать, что теперь у меня все хорошо. Меня взяли на работу в «Нью-Йоркер». Платят хорошо, как ты, возможно, знаешь.

Новость немного уколола, потому что Джордж недавно предлагал один свой рассказ в «Нью-Йоркер», и ему там категорически отказали.

– Поздравляю, – смиренно произнесла миссис Марч.

Ей страшно хотелось выплеснуть на него содержимое бокала или плюнуть ему в лицо, но она этого не сделала. На самом деле ей хотелось узнать, кто рассказал ему про нее и Джорджа и кто еще об этом знает, об этом маленьком пятне на ее репутации. У нее кружилась голова от выпитого алкоголя и музыки, она пошла прочь от Даррена и мучилась теперь из-за своих глупых, ничего не значивших «поздравлений». Ей удалось, хотя и приложив усилия, казаться веселой и беззаботной до окончания вечеринки, и все это время избегать дальнейших встреч с человеком с вьющимися волосами, голова которого все время угрожающе мелькала в толпе.

Потом она узнала, что Даррен ей наврал – она ненавязчиво расспрашивала о нем общих знакомых. Он работал просто курьером, да к тому же еще и малооплачиваемым. Джордж поднимался все выше и выше, а Даррен, насколько могла судить миссис Марч, не смог войти в литературное сообщество (да и ни в какое другое тоже). Она выиграла. Теперь она только отчаянно надеялась, что Даррен никогда не увидит последнюю книгу Джорджа. Ведь она могла бы принести ему такое удовлетворение.

День, на который была запланирована вечеринка в честь Джорджа, приближался с приводившей в смятение скоростью. Эта тема, казалось, висела в воздухе как прорывающийся и просачивающийся всюду туман. Она маячила над всеми разговорами, которые вела миссис Марч, ждала ее у каждой паузы. Казалось, что с ней соглашалась квартира – в каждой комнате навели красоту, по-новому расставили мебель, чтобы освободить побольше места. Квартира ждала – но как-то укоризненно.

Миссис Марч была слишком возбуждена, чтобы что-то есть, но попросила Марту приготовить ей что-то легкое – «чтобы не набивать живот». Она не хотела, чтобы Марта знала, как она волнуется из-за вечеринки, как та занимает все ее мысли, и отправила на задний план все остальные приоритеты.

Она вяло клевала овощи, запивала кусочки большими глотками воды, дышала через рот, как она делала, когда была маленькой девочкой, а ее заставляли есть то, что ей не нравилось. Высокие напольные часы в деревянном корпусе неодобрительно тикали в прихожей, напоминая судью Викторианской эпохи в парике, щелкающего языком и – когда они отбивали какой-то час – звонящего в колокол на ступенях суда, чтобы объявить ее виновной.