Вечером Дня благодарения в 20:45 президент отбыл во Флориду на «Кэролайн» – семейном самолете Кеннеди. Это был двухмоторный «Конвэр-240», который раньше совершал коммерческие полеты и мог вместить около 45 пассажиров. В 1959 году самолет приобрел посол Джозеф Кеннеди и переоборудовал для личного использования: в салоне появился интерьер, похожий на обычную гостиную, настоящая кровать и места для 15–20 пассажиров. «Кэролайн» стала первым личным самолетом, который принял участие в избирательной кампании. С ее помощью Джек Кеннеди мог быстро перемещаться по всей стране и эффективно агитировать избирателей в свою пользу. Конечно, она была далеко не так молниеносна, как суперсовременные реактивные лайнеры, но и после избрания этот самолет оставался быстрым и удобным способом добраться из Вашингтона в Палм-Бич и обратно.

Проводив своего мужа, миссис Кеннеди сообщила мне, что не собирается выходить из дома. Снаружи резиденцию охраняли другие полевые агенты, так что я отправился домой в свою просторную квартиру в Арлингтоне. Я мог только надеяться, что жена оставила для меня немного индейки, запеканки и соуса от праздничного ужина.

Пару часов спустя, едва я забрался под одеяло, зазвонил телефон.

– Клинт, у миссис Кеннеди начались схватки. «Скорая» отвезла ее в госпиталь Джорджтауна. Приезжай сейчас же, – не здороваясь, рявкнул в трубку Джеффрис.

Господи, помилуй.

Миссис Кеннеди не должна была рожать раньше пятнадцатого декабря. У нее уже было две неудачных беременности. Президент сейчас летел во Флориду. Я запрыгнул в машину и помчался в госпиталь.

По прибытии Джеффрис сообщил мне, что миссис Кеннеди увезли в операционную на четвертом этаже, где ее личный доктор Джон Уолш готовился сделать кесарево сечение. Операцию предстояло провести на три недели раньше положенного.

– Президент уже летит обратно, – добавил он. – Ему рассказали, как только он приземлился, так что он решил вылететь домой на газетном чартере.

Пресс-служба заказала четырехмоторный «DC-6», чтобы не упустить деталей перелета президента. Этот самолет мог вернуться в Вашингтон как минимум на полчаса быстрее, чем «Кэролайн».

Джеффрис отошел к телефону и принялся обзванивать ответственных за организацию прибытия президента, координируя логистические вопросы. Я ждал у двери операционной, чувствуя себя так, будто это я был молодым отцом.

Я пропустил появление на свет своего первенца Криса. Когда у моей жены Гвен начались роды, я привез ее в больницу, где мне сказали, что процесс займет еще несколько часов. В итоге посреди ночи меня подняли с постели звонком: у меня родился мальчик, но во время родов возникли осложнения, и ему требуется переливание крови. В общем, я мог представить себе, с каким напряжением президент всматривался в окно, мысленно поторапливая самолет на пути в Вашингтон. Учитывая сложности с прошлыми беременностями миссис Кеннеди, здесь действительно было о чем волноваться, но я мог лишь молиться о том, чтобы с ней и ребенком все было хорошо.

Через некоторое время из операционной вышла медсестра.

– Я – старшая сестра Робинсон. С радостью сообщаю вам, что роды прошли успешно. В двадцать две минуты пополуночи миссис Кеннеди произвела на свет здорового мальчика весом два килограмма восемьсот граммов. Мать и ребенок чувствуют себя хорошо, но малыш недоношен, поэтому его нужно поместить в инкубатор.

Я с облегчением выдохнул и повернулся к Джеффрису.

– Это мальчик. Сестра Робинсон сказала, что с миссис Кеннеди и ребенком все нормально, – сообщил я ему с улыбкой. В ту же минуту из операционной вышла вторая сестра с ребенком на руках и сказала: