Недолго думая, я кинула сумку обратно на заднее сидение, а сама села за руль.

Через десять минут я снова вбегала в автомастерскую с корзиной сладостей.

– Ты чем думала, когда ее в руки брала?! – сокрушался Марат, хотя вокруг меня вот уже несколько минут. – Мне что в твою нерадивую голову еще нужно вбивать, что нельзя общаться с незнакомыми дяденьками и брать неизвестные предметы в руки?

– Я…

– Мозгов хватило хотя бы не есть?

– Хватило…

– Хоть что-то… Конечно, я думал то, что эвакуировали именно твою машину, может быть просто случайностью. Но кто-то явно хотел оставить этот презент.

– Эвакуаторщик или сторож со стоянки? – с сарказмом уточнила я.

– Не знаю. Поезжай домой, а я попробую разобраться что не так с этими конфетами.

Вечером на ужин Марат приехал уставший и злой. Помимо ежедневной работы на него свалились я, мои проблемы и корзина со странными конфетами.

Но какой-то его знакомый провел экспертизу и дал заключение, что конфеты чисты.

– Выходит, что кто-то просто очень по-дурацки за тобой ухаживает.

Утром я поехала на работу в надежде, что этот день будет удачливее, чем предыдущий.

Не буду парковаться на газонах и попадаться на глаза полицейским, этого должно хватить.

Но мои надежды разбились о скалы жестокой реальности, когда я вышла из магазина, куда заезжала за шоколадкой для своей напарницы.

Под дворником на лобовом стекле лежала какая-то свернутая пополам бумажка. Неужели штраф?

Дрожащими руками я достала ее, развернула и облегченно выдохнула, не увидев там суммы и официальной печати.

Это было предписание за парковку на месте для инвалидов без специальной на то наклейки.

– Чего?! – от неожиданности я даже вскрикнула, привлекая к себе внимание других посетителей супермаркета.

Сколько лет живу в этом городе, а парковки для инвалидов никогда не видела. Да я ж тут каждый день паркуюсь!

– Холера… – тихо сказала я, поднимая взгляд вверх, где и впрямь был знак, что это парковочное место предназначено для людей с ограниченными возможностями.

Готова поклясться, что десять минут назад этого знака здесь не было! Потому что если бы он был, я бы непременно въехала в него! Но я не въехала, значит его тут не было.

– Но не из-под земли он ведь вырос, – сказала я самой себе, забираясь в машину.

Нет, конечно, я невнимательная и порой витаю в облаках, но чтобы не замечать знак под своим носом… Это слишком даже для меня.

С другой стороны, есть знак и есть предписание, из чего мы делаем вывод, что моя невнимательность перешла все границы.

На работе я рассказала Арине о череде своих неприятностей с машиной. Та посмеялась, потому что о моем везении за полгода совместной работы тоже была наслышана.

Но вот когда речь зашла о парковочном месте у супермаркета, со мной согласилась даже Арина.

– У меня же парень инвалид. Ну как инвалид… Там ерунда какая-то, которая жизни не мешает, но наклейка на машину у него есть. Только вот от нее толку нет, потому что в нашем захолустье парковочные места для инвалидов не предусмотрены. Если бы они были, он был знал. Тем более, если бы они были у единственного приличного в городе супермаркета.

– Так и я о том же. Конечно, я та еще Мисс тридцать три несчастья, но не заметить знак – слишком даже для меня.

Арина пожала плечами и удалилась к клиентке, которая никак не могла смириться с тем, что не влезет в неглиже сорок четвертого размера при ее пятидесятом.

На работе казусов со мной не случалось, чему я была неимоверно рада. Работала себе, никого не трогала, зарабатывала свои честные деньги на хлеб.

Конечно, работать в магазине нижнего белья было удовольствием не из приятных, но юристу без высшего образования, как оказалось, рады только здесь. Так что я работала и не жаловалась.