Конечно, Андрей Павлович не раз представлял себе их первую ночь в мельчайших деталях, но в этих фантазиях местом действия всегда была его стильная спальня с роскошной кроватью их массива. Спальня, в которой она совсем скоро станет полновластной хозяйкой.

Наконец Катя остановилась у одной из дверей и ловко выудила из-под потертого вязаного коврика ключ.

– Заходи, – шепнула она Андрею. – Серафима Егоровна умерла полтора года назад, а дочка здесь почти не бывает. Мама за комнатой приглядывает.

Она скинула сапоги, и Черепов, последовав ее примеру, тоже разулся.

Из мебели в каморке были лишь односпальная кровать, допотопный сервант и маленький колченогий столик, застеленный самодельной скатертью.

Катя не выпила в тот вечер и капли вина, но все равно чувствовала себя пьяной. Голова кружилась, ноги и руки были будто чужие. Происходящее казалось ей каким-то нереальным, хотя все было задумано и спланировано заранее. Еще утром Катя постелила на эту узкую и скромную, не раз сколоченную заново кровать свежие простыни.

Если не проявить инициативу, Андрей не решится до самой свадьбы, и с его стороны это, разумеется, очень благородно, но… она сама просто не может столько ждать.

Стоит Черепову лишь коснуться ее – все тело дрожит, а перед глазами вдруг возникают такие сцены, что думать ни о чем другом просто невозможно. И с каждой новой встречей эти чувства лишь усиливается. Они любят друг друга и хотят быть вместе до конца своих дней. Так чего же еще ждать? Пока тетенька с растрепанными волосами и скучным лицом объявит их мужем и женой? Глупо. Ну что это изменит? Ей не нужны были гарантии и обещания.

Катя никогда не мечтала об обручальном кольце и белоснежном платье. Она насмотрелась в детстве на личную жизнь матери и хорошо понимала, что брак – далеко не всегда счастье.

Все, о чем она мечтала, – любить и быть любимой. А это уже случилось. Они встретились. Корзина подснежников, разговоры до утра, электрические искры от прикосновений.

И Катя просто не могла теперь взять и вернуться в свою прежнюю жизнь – улететь в Нью-Йорк, ходить по кастингам, блистать на подиуме, позировать на фотосессиях. Этот мужчина с пронзительными черными глазами все изменил раз и навсегда. Катя уже не была прежней и никогда не будет.

Осталось сделать последний шаг навстречу друг другу.

И она решилась. В самом деле решилась. Да, соседи могли застукать их в любой момент – и сейчас, и потом, утром. Кате было все равно. Какая разница, что скажут люди? И что подумают мама и сестры… Она хотела быть сейчас с Андреем, и это касалось только их двоих.

Она пыталась представить, что произойдет в этой комнате дальше. Что он сейчас сделает? Как именно все это случится? От одной мысли мышцы сжимались внутри живота. Все ее естество трепетало в предвкушении.

Она выглядела совсем ребенком и, по сути, была им. Восемнадцать лет. Всего восемнадцать. И в то же время решимость, с которой она привела его сюда, завораживала Черепова. Ничто в ней не выражало сомнений.

Андрей сел возле Кати на кровать и стал гладить по волосам. Она вдруг повернулась и сама поцеловала его, и в этом поцелуе было столько страсти и нежности, что у Черепова защемило сердце.

Он осторожно коснулся ее груди, и Катя вдруг вздрогнула, но в следующее мгновение прижалась к нему еще сильнее.

– Ты… У тебя когда-нибудь был мужчина?

Катя покачала головой. И он почувствовал, как нарастает внутри волна желания. Она его девочка. Только его.

– Ты уверена, что не будешь жалеть?

– Я люблю тебя, – просто сказала она. – И скоро выйду за тебя замуж, если ты, конечно, сам не передумаешь.