Я спросила, где сейчас Лена с Тамарой, и Феликс ответил, что Тамару перевели в другой отель, а Лену депортировали.

– Как депортировали? У нее же гражданство Турции.

– За любопытство все. За любопытство. У женщин язычки длинные. А у нас работа серьезная. Мы в отеле главные. Все видим и знаем. Но обо всем молчим. Нас теперь четверо. Я, Борис, Бадри и Алишер. Так что, если какие проблемы в отеле будут, Маша, всегда обращайся. Поможем. Тебя здесь все уважают. А Али после твоего отъезда совсем затосковал. Похудел и почернел весь. Сидит в прострации, пошатывается и все время твердит: «Где моя девочка? Как там Маша? Жива ли она, здорова?

– Разве его не уволили?

– А разве было за что? – с загадочной интонацией спросил Феликс. – Али сам отпросился на неделю по личным делам и вернулся. Видимо, знал, что ты приедешь. Пойду обрадую, что его девочка приехала. А ты нам тортика из бара возле бассейна принеси! И мороженого! – крикнул Феликс вслед.

– Маша, а ты с Феликсом правда не знакома? – поинтересовалась подруга.

– Впервые вижу. Сама не понимаю, как он меня вычислил. Провалов в памяти у меня нет.

Юля недоверчиво хмыкнула и заявила, что воровать продукты из ресторана не будет и в соучастники ко мне не пойдет ни за какие коврижки. Да и вообще не стоит и мне этим заниматься. Приехали отдыхать, а не официантами для массажистов на общественных началах бегать.

Оставила подругу возле бассейна и стала набирать угощение для ребят. Охранники радостно поздоровались и отвернулись. Путь свободен.

В фитобаре уже поджидали кормилицу все, кто был свободен. И старые знакомые, и новые сотрудники. Али жестом остановил всех и подбежал с приветственным «мван», лучезарно улыбаясь. Отощал, но вид счастливый. В такую жару сбросили вес и остальные. Все с искренней радостью приветствовали Марию с троекратным «Мван»…

Личный состав обновился на 50 процентов. Но все общались, как старые знакомые, интересовались, как дела у сына, с кем приехала. Принесла из номера распечатанные фотографии и русский шоколад на гостинец. Али от шоколада отказался и поинтересовался, есть ли русская водка.

– Я не знала, что здесь кто-то любит водку.

Архан заступился за друга и пояснил, что тот предпочитает виски, и друг с мечтательным видом произнес, что виски – это хорошо. А когда все стали рассматривать фотографии, Али встал спиной к камере и жестом показал, что браслет и другие украшения нужно снять, пока все не увидели.

Как же снять новый браслет, если еще не успела нарадоваться? Да и поздно. Увидели. Алишер, с которым знакома не более пяти минут, схватил за руку и бесцеремонно стал рассматривать браслет, а затем кольцо.

– С бриллиантами?

– Нет, фианиты.

– Меня не обманешь, я ювелиркой занимался. Бриллианты. Браслет пару тысяч долларов, кольцо не мене тысячи.

Вторую руку успела спрятать.

– Ты ошибаешься. Это не натуральные камни. Куплено в ломбарде за копейки.

Нет, Али прав. И зачем вырядилась, как новогодняя елка? Решила золотой капитал на случай форс-мажора привезти. Мало ли что со здоровьем. А золото и бриллианты в любой стране валюта. Нужно заплатить за сейф, депозит и убрать от греха подальше.

Феликс протянул Али из общей пачки его фотографию с отпечатком моей помады на щеке. Тот смутился, мельком взглянул на фотографию, что-то пробормотал и спрятал фото в карман. Все стали просить у него фотографию посмотреть. Но он ответил, что страшный на фото. Я-то знала причину. Опухшие губы и пронзительно тоскливый взгляд. Раньше не встречала подобной реакции на формальный поцелуй в щеку, когда тонкие губы за долю секунды увеличиваются раза в три.