Платье висит на крючке рядом с дверью. Не то чтобы в таких уж прямо принцессы разъезжают по балам, но тот, кому нравится подобного типа одежда, наверное, сказал бы, что оно красивое.

Мирья трогает край платья, проводит по нему пальцами. Мирье купили его, когда папа продал первые найденные им камни грёз.

Это было прошлой зимой, Мирья получила платье в подарок на Праздник полнолуния. Это был дорогой подарок, обычно ей дарят что-то подешевле.

Лучше бы они купили соль вместо этого платья. Тогда бы у мамы в солонке ещё осталось несколько кристалликов.

Платье никогда по-настоящему не нравилось Мирье. Все одеваются так или примерно так. Это глупо. Почему Мирья должна быть похожа на остальных, если она совсем другая? Когда-то ей казалось, что стоит начать выглядеть как все, и тебя примут как свою. Наверное, можно было бы даже подружиться с кем-нибудь вроде Эльмы, так думала Мирья.

Но это невозможно.

От одной мысли об этом Мирья усмехается.

Да ей бы и не хотелось этого. И говорить нечего.

У Эльмы в семье соль небось не переводится. Как, впрочем, и всё остальное.

Мирья делает глубокий вдох и начинает переодеваться. Она завязывает тесёмки на спине, чтобы платье плотно прилегало к телу в тех местах, где растут крылья, и оглядывает себя сверху донизу. Впечатление ужасное. Как будто она нарочно вырядилась. Подол топорщится во все стороны, и платье едва достаёт до колен. Видимо, она выросла.

Интересно, что подумает Феликс? Мирья проводит ладонями по платью, разглаживая материю. А вдруг ему больше нравятся девочки в платьях? Она знает, что он любит засахаренные ягоды рябины, которые едят, отрывая от гроздочки, и ещё любит острить, но помимо этого она, кажется, не очень представляет, что ему нравится. Правда, одна вещь ему совершенно точно понравится… Ну конечно же! Мирья даже вздрагивает от этой мысли. Её камень грёз!

Мирья быстро поворачивается и падает животом на кровать. Стремительно засовывает руку под подушку и вытаскивает камень.

Подумать только, она чуть не забыла про него!

С тех пор как Мирья едва не лишилась этого камня, не проходило и дня, чтобы она не подержала его в руках. И вот едва не забыла о нём именно сегодня. Сегодня, в день общего праздника, когда у неё наконец будет возможность показать камень Феликсу!

От мысли, что она всё-таки вспомнила про камень, настроение поднимается.

Тут до неё доносятся голоса Асмунда и Павлоса, шумно ввалившихся в кухню.

– О, вкусно пахнет! – ликует Асмунд.

– Но-но! Руки прочь!

Мамин голос ещё не подобрел окончательно.

Этот диалог заставляет-таки Мирью улыбнуться. Она-то прекрасно знает, как быстро способен орудовать своими ручками Асмунд, если он нацелился на мамино тесто для пирожных.

– Мария, тебе передавал привет… – слышит Мирья голос Павлоса, как всегда такой вежливый, что аж тошно, – передавал привет… Как его звали-то, Асмунд?

Павлос смеётся, как будто это, типа, смешно, что он забыл имя передававшего привет эльфа.

«Бла, бла, бла». Мирья украдкой корчит рожи, опуская камень в потайной карманчик на поясе.

– Сикстен, – подсказывает Асмунд. Его голос звучит так, словно он уже набил рот тестом.

Мирья представляет себе его жующую физиономию.

– Сикстен, точно! – подтверждает Павлос. – Как хорошо, Асмунд, что ты запомнил, как его зовут, потому что я забыл.

Мирья закатывает глаза.

– Вот как… – Мамин голос теперь снова стал радостным. – Этот господин, – хихикает она.

«Сикстен просто старик, к тому же вечно радуется всему, как дурак, – думает Мирья, расправляя платье на животе. – Может, это и неплохая идея – пойти в платье».