– И что с ним случилось? – подал голос Бадеро.

Староста поднял на него тяжелый взгляд и ответил глухим голосом:

– Он обезумел, все рассказывал о каких-то чудовищах, стал бояться темноты и закончилось все тем, что он покончил с собой.

– Как так? – воскликнул Кионд.

– Просто взял и повесился в амбаре, – ответил Хартмар, – жена его там нашла под утро. Я сам видел тело… глаза широко раскрыты и в них такой ужас, что кровь в жилах стыла.

Мы все замолчали и замерли, лишь слегка двигая кружками по столу. Яркий свет очага хорошо освящал помрачневшие лица. В плясавших отблесках огня, по выпуклым бревенчатым стенам ходили неверные тени, превращаясь во все, что угодно было нашему воображению, а досчатый потолок, который вдруг стал как будто ниже, давил на нас сверху.

– Сколько времени можно выиграть, если мы все же пойдем через эти болота? – тихо спросил Кионд.

– Три дня с гаком, – ответил староста, – это если даже не сильно торопиться! Но сейчас, наверняка, выиграть там можно будет лишь собственную смерть… или безумие.

Кионд, смотрел остекленевшими глазами на огонь, будто видя в нем тот самый трудный, но короткий путь, который наверняка может стать очень тяжелым и опасным. И вполне вероятно, до цели путешествия мы так и не сможем дойти, последовав через по тому пути.

Кионд, с силой вдохнув, выпрямил спину, провел пальцами по своим длинным волосам и откинул их назад.

– А если предположить, что опасность сильно преувеличена? – промолвил он.

– Такое тоже возможно, – ответил староста, – но кто это проверит? У нас в селе таких смельчаков до сих пор не нашлось, и я своих людей всей душой понимаю… и без этого хлопот много.

Староста замолк на пару мгновений и твердо произнес:

– Кионд! Прими совет от старика – выспитесь и придите к окончательному решению на свежую голову. Да и стоит ли так спешить на помощь Ардериду? Может местные мужики и сами справятся с этой напастью.

Кионд с горячностью ответил:

– В том-то и дело, что, по словам наших пленных, мужиков в деревне кот наплакал, – якобы всех призвали на воинскую службу из-за надвигающейся войны. Кстати, ты ни о чем подобном не слышал? Мне кажется война будет делом пострашнее, чем банда разбойников.

Хартмар поднес кружку к губам, сделал несколько глотков и плавно опустил ее на стол.

– Ходили тут слухи, что произошло несколько нападений на караваны бердских купцов, что проходили по Скалистому ущелью – давно протоптанному пути из их земель в наши края и далее в Зеленые земли через Далрий и на юг в Регд. Кто это злодейство сотворил – никто толком не знает. Никто не уцелел из тех караванов или, по крайней мере, больше никого из тех людей не видели. Но среди тамошнего народа все больше расползается слух, что виной всему наш правитель и что скоро бердский конунг вслух выскажет свои претензии, а это значит будет настоящая, большая война.

– Эвон чего делается! – воскликнул Шандал, – а на самом деле что происходит с купцами?

– Дак, кто же это знает достоверно! – вздохнул староста, – Наш король все отрицает и гневается факту причисления его достоинства к разбойничьему люду. Лично я склонен ему доверять. За двадцать семь лет правления с короной на голове он заслужил уважение и простого народа, и воинского сословия, да и среди лордов-защитников земель у него вряд ли враги найдутся.

Все снова затихли, поднимая к губам кружки и отхлебывая мелкими глотками горьковатую жидкость. Как бы ни был хорош напиток, но его бодрящее свойство закончилось, и свинцовая усталость уверенно, как вернувшаяся домой хозяйка, снова расползалась по всему телу. Поглядев по сторонам, я заметил, что и все мои спутники испытывают примерно тоже самое, но во всю стараются не выдавать утомление дорогой, хотя их веки опускались и поднимались все медленнее и медленнее.