Но ни одному из мельтешивших в голове вопросов я так и не дал вырваться на свободу, предпочтя молчать и наблюдать.

Дорога подняла нас на вершину пологого холма. Кионд, шедший впереди, остановился и подался всем телом чуть вперед, всматриваясь в нечто, видимое пока ему одному. Телега медленно поравнялась с Киондом и остановилась. Шандал, сидевший спереди с вожжами в руках, привстал и, приложив ладонь к глазам, поглядел в ту же сторону, что и Кионд.

– Тебя тревожат эти крестьяне? – спросил купец.

Встав на носки, он приподнялся еще чуть выше.

– Да кто же так с кормилицами обращается! – горестно воскликнул Шандал, – кто так своих коров гонять будет?

– Если своих, то точно не будут, – Кионд сделал паузу и многозначительно взглянул на Шандала.

– Ты полагаешь, что это разбойнички? – сощурил глаза купец.

Великан Кионд несколько раз перекинул копье из руки в руку и спокойно проговорил:

– А вот сейчас их и спросим – кто такие и откуда путь держат.

Я подошел к мордам наших пони и потрепал холку ближайшего. Посмотрев вперед, заметил приближающееся скопление людей и животных. В голове коровьего стада средней величины, вышагивали пятеро мужиков, перекрикивавшиеся между собой грубоватыми голосами. Позади всех, подгоняя коров толстыми палками, шли еще несколько человек.

– Ведь загонят коровушек, погубят милых… – бубнил под нос Шандал, и что-то нащупывал под пологом телеги.

Кионд сделал несколько широких шагов вперед и, уткнув тупой конец копья у правой ступни, застыл словно часовой у ворот замка. Я же так и остался рядом с пони, сделав лишь малюсенький шаг назад к повозке. Почувствовав напряжение Шандала, я обхватил рукой посильнее свой посох и напряженно застыл в ожидании развязки незапланированной нами встречи.

Шедший впереди громко гомонящей оравы огромный, похожий из-за своего большого, но плотного живота, на круглую пивную бочку, рыжебородый здоровяк в относительно чистой, мехом наружу, безрукавке, вдруг резко перестал гоготать и удивленно взглянул на перегородившую им путь повозку и человека с копьем перед ней. Оглядев нас и убедившись, что вокруг больше никого нет, он мелко махнул ладонью своим спутникам и медленно двинулся в нашу сторону. Мужики потрепанного вида, с всклокоченными, давно не чесанными бородами самой разной масти, короткими шагами медленно приближались к нам, совершенно не торопясь обгонять рыжебородого здоровяка. Одежда на них была подстать их лицам – грязная, ободранная, и к тому же явно с чужих плеч. Двое из них, не скрывая злых ухмылок, поигрывали суковатыми дубинками. Остальные демонстративно передвинули из-за спин висевшие на поясах топоры. Не настоящие боевые топоры воинов, а обычные хозяйственные, которыми крестьяне колют дрова, валят деревья и поправляют свои сараи, но в покрытых въевшейся в кожу грязью руках они далеко не выглядели инструментом для мирного и созидательного труда.

Рыжебородый выставил вперед челюсть, подвигал ей влево-вправо, ленивым взглядом внимательно оглядывая спокойно стоящего Кионда. Оценив его мощную фигуру воина, он с налетом презрения в голосе процедил сквозь зубы:

– Тебя, похоже, стражником наняли? Отойди в сторону и у меня не будет к тебе претензий, нам нужен только этот купчишка и его телега.

– Да я бы с радостью, но вот незадача выходит, – Кионд кивнул в сторону телеги, – он еще не расплатился со мною, а убытки мне терпеть ох как не хочется, особенно в наше неспокойное время.

Глаза рыжебородого главаря округлились в изумлении от услышанного. Он замер, оглянулся на своих дружков, тоже онемевших и застывших на месте. Рыжебородый медленно повернулся обратно в нашу сторону, упер кулаки в бока и неожиданно громко и глухо расхохотался запрокинув назад голову, показывая всему белому свету наполовину освобожденный от зубов рот. Вдоволь нагоготавшись, он опустил голову обратно и тут же словно натянул на лицо злобную маску.