Как обычно в семь часов вечера мы поужинали в семейном кругу, поделились друг с другом впечатлениями от первого учебного дня и разошлись по своим комнатам. Я порылся в интернете в надежде узнать что-либо о таинственном корпусе, построенном моей матерью, но не нашел ничего нового. Последней инстанцией оставался архив школьной газеты. Но поможет ли мне с ним Софи после сегодняшнего инцидента? Скорее всего, она еще злится на меня. Надо будет извиниться перед ней завтра.

Я посмотрел на время, было почти 11 часов. Я решил зайти к Стасу перед сном и немного приободрить его. Когда я вошел он что-то переворачивал в шкафу.

– Эй, ты там клад, что ли, ищешь? Не разнеси этот антикварный шкаф! – шутливо предостерег я.

– Я ищу свою синюю рубашку, и, кажется, я ее забыл в Бангкоке, – показалась голова Стаса из-за дверцы шкафа.

– У тебя полно других рубашек.

– Эта была счастливая! В ней я выиграл кубок по экстремальному катанию в прошлом году и сдал экзамен по химии! А ты ведь знаешь, какие у нас с химией отношения, – ответил он, все еще копаясь в груде вещей за дверью.

Я прошел вглубь комнаты, так чтобы было видно брата.

– Что за фигня на тебе одета? – рассмеявшись над его внешним видом, спросил я.

– Ты тоже думаешь, что это убого? – в панике посмотрел он на меня. – Как я буду это носить каждый день?

Стас покрутился передо мной и разочаровано развел руками:

– Эта форма – полнейшая безвкусица!

– Это – форма? – я еще раз оглядел брата.

– Прикинь!

Стас обреченно плюхнулся на кровать.

– Я думал, что если не буду надевать этот свитер, – достал его с противоположного угла кровати он, – и надену свою синюю рубашку, то будет незаметно, что я одет в форму, но нет! Это убожество ничем не скроешь!

Стас поднял ноги и вытянулся во весь рост на кровати, уткнувшись в подушку.

– А вообще, если присмотреться, то она не так уж и плоха. Ты привыкнешь к ней, – пытался хоть как-то приободрить его я.

– Я не хочу привыкать к этой робе! Я хочу носить свои вещи, которые мне нравятся! – возмущался он.

– Вспомни Шанхай! Там мы все ходили в форме! И ничего, – настаивал я.

– Тогда мне было двенадцать! – завопил брат. – И единственным моим желанием было – кататься на роликах в парке!

– Что ты заладил как девчонка! – уже более строго произнес я. – Вся гимназия ходит в этой форме и ни один парень или девушка еще не умерли от этой обязанности.

– Вся? – с негодованием посмотрел он на меня. – А вот и не вся! Тебе не нужно ее носить, Кати не нужно ее носить! Всем 11-классникам не нужно ее носить! – снова завопил он.

– Что вы опять раскричались, на ночь глядя? – спросил Лекс, остановившись в дверях комнаты Стаса.

– Стас, отказывается носить форму гимназии, – пояснил я.

– У вас тоже дурацкая форма? – обрадовался Лекс.

– Посмотри, – привстал с постели Стас, чтобы Лекс мог осмотреть его.

– Ты забыл свитер, – заметил я.

Стас с силой кинул в меня подушку.

– Если тебя это успокоит брат, у меня форма не лучше, – ответил Лекс и развернул из-за плеча вешалку с одеждой, на ней висела еще более мрачная форма с гербом гимназии №32 на груди.

Мы все дружно засмеялись.

– Как же мне повезло! – радовался я, все еще заливаясь смехом. – Мне ничего из этого не придется носить!

– Почему это? – спросил Лекс.

– По правилам нашей гимназии 11-й класс освобожден от этой обязанности, – самодовольно пояснил я.

– Ах ты, жук! – завелся Лекс. – Ты как знал куда идти!

– Что ж, ты можешь успокаивать себя тем, что ты учишься среди лучших! – подтрунивал над ним я.

– Ну, держись! – пригрозил Лекс и накинулся на меня с целью скрутить и повалить на пол.

В помощь к нему присоединился Стас. Вместе они меня обездвижили и нацепили поверх моей одежды свою форму. Было довольно весело, мы трое умирали со смеху! На какой-то миг я снова вернулся в детство, к тем временам, когда мы затевали всякие подколы и розыгрыши. Я ощутил, как дороги мне были мои братья. Когда же веселье утихло, я вернул им их одежду, и мы разошлись по своим комнатам спать.