Китайцы воспринимают себя как общность Поднебесной, отдельную от всех других людей, и сохраняют такое восприятие, даже находясь далеко за ее пределами.

Без понимания таких факторов невозможно раскрыть многие закономерности правового развития современного мира.

Священные писания и древние законодательные акты закрепляли и другие пространственные проявления права. Оно могло распространять свое действие на соответствующие территории государства, определенные этнические, купеческие, ремесленные и земледельческие общины, на отдельные племена, семьи и лица, а также на принадлежавшие им объекты движимой и недвижимой собственности.

Высокая фрагментарность пространственных пределов права во многом сохраняется и сейчас, несмотря на всеобщее стремление к обеспечению универсального действия принципа равенства прав и обязанностей. Дело в том, что этот принцип плохо сочетается с многообразием экономических, социальных, политических и духовных форм. Поэтому в современном праве закрепление равных прав и обязанностей сопровождается разнообразными изъятиями, исключениями, привилегиями, особыми положениями[99].

Остается и рожденное в древнем праве стремление к расширению территориального пространства права за пределы создавшего их государства, что способствует продвижению его духовных и правовых ценностей, давлению на другие государства и их подчинению, в том числе военной силой.

Так поступали правители древнего Китая и древней Индии, раннефеодальных исламских и христианских государств, колониальных держав XVII–XIX столетий, первой Французской Империи, СССР в годы его рассвета, Соединенных Штатов Америки с середины ХХ века.

В настоящее время одним из средств продвижения таких целей является Закон США «О коррупционных практиках, осуществляемых за рубежом» 1977 г., который распространяет свое действие практически по всему миру.

Во многом сохраняется и восприятие времени, унаследованное от далекого прошлого.

Так, в решении Верховного суда Индии по делу «Брамчари Сидхесвар Шаи и другие против штата Западная Бенгалия» (1995 г.) время трактуется согласно древним канонам индуистской религии, как «великий мировой ритм длительных периодов создания, развития и распада, которые сменяют друг друга в бесконечном и последовательном круговороте…»[100]

Многие правовые традиции различают разные состояния времени: вечное, ограниченное, прерывистое.

Заповеди Корана и Торы имеют вечное действие. В частности, кораническая заповедь закята – налога на бедных – действует уже около полутора тысячелетий. А иудейская заповедь соблюдения Шаббада – святого субботнего дня, когда воспрещены все работы[101], не только сохраняет силу не менее трех с половиной тысячелетий, но и неукоснительно соблюдается большей частью населения в современном Израиле.

Многие исламские государства не признают сроков давности за тяжкие преступления. Как отмечала Маджалла, великий памятник гражданско-правовой кодификации Османской империи 1869–1877 гг., «древность не освещает вреда» (статья 7).

Такие рожденные в глубокой древности правовые категории пространства и времени не только сохраняют свое значение, но имеют существенный практический контекст. Поэтому их познание необходимо, чтобы избежать ошибок либо поверхностных суждений в оценке действия правовых норм.

Время и пространство в современном законодательстве

В современных национальных правовых системах существует большое разнообразие в определении временных пределов нормативных правовых актов.

В некоторых государствах, в том числе в Японии, Коста-Рике, Никарагуа, Узбекистане, они определяются конституциями. В других государствах время вступления в силу нормативных правовых актов определяется законами. Так, в Бразилии действует Закон «О введении к нормам права Бразилии» (Lei de Introdução às Normas do Direito Brasileiro) 1942 г., который устанавливает, что законы вступают в силу по истечении сорока пяти дней после их официального опубликования, если иное не предусмотрено в законодательном акте