Тихонько, на цыпочках, Ада вошла в комнату девушек. Кровать Регины была пуста. Постояв в конце коридора, глядя на плотно закрытую дверь комнаты сына, Ада вздохнула: " Ох, дети - дети " - и отправилась к себе досыпать.

Над морем, из глубины воды, выплывал одинокий серпик солнца ... Никто не приветствовал его радостными криками, никто не торопился умыть солеными брызгами.

... Дачный посёлок спал.

Спала Регина, уткнувшись в грудь юноши.

Спал Марик, понимающий, что сегодняшней ночью он взял на себя ответственность за девушку и еще не знающий, что и как дальше сложится в его жизни ...

11. Глава пятая

Август близился к концу.

Становились прохладными вечера и ночи, на смену удушающей жаре пришло ласковое и мягкое тепло. Регине пора было возвращаться в Ленинград, ее ждал институт, ждала баба Оля, успевшая привязаться к девушке, ждала разлука с Мариком.

На перроне, в ожидании отправления поезда, Регина, ни на кого не обращая внимания, рыдала в голос, уткнувшись в плечо юноши. В сотый раз спрашивала, заглядывая ему в глаза:

- Ты будешь мне писать?

- Конечно, буду, успокойся, хватит плакать. У меня уже рубашка мокрая.

- Ты будешь писать часто?

- Часто ... ну как смогу ... у меня ведь и работа и свои дела ... ну ты понимаешь ...

Регина не понимала. У нее не было ни своих дел, ни учёбы, ничего, кроме Марика.

Если бы он сказал: «Бросай все, оставайся», - она бы не задумываясь, осталась. Безо всяких обещаний и обязательств. Лишь бы видеть его каждый день, лишь бы вдыхать его запах, лишь бы быть рядом, выполнять все его желания, раствориться в нем ...

Но Марик молчал.

Изредка посматривал на часы, отсчитывая время до отправления поезда, и чувствуя неловкость за несдержанное проявление эмоций своей подруги.

Наконец-то время прошло. Проводник пригласил всех подняться в вагон и объявил об отправлении поезда.

Марик еще раз поцеловал девушку долгим нежным поцелуем, подтолкнул ее к вагону:

- Не плачь, я буду писать, скоро увидимся ...

Поезд, вначале медленно, а затем все быстрее, набирая скорость, уносил Регину от города ее мечты. Казалось, ее душа была привязана к этому городу, к его людям, к ее первой любви какими-то резиновыми лентами, которые натягивались с каждым перестуком колес, больно врезались в душу, норовили амортизировать и отбросить девушку обратно.

Только к концу дня, уже вечером, словно перейдя невидимый барьер, ленты начали лопаться, отпуская, и Регине стало немного легче.

Она оторвалась от окна в тамбуре и вернулась в купе.

Ну что ж, учиться, так учиться.

Семестр пролетит, а зимой она снова поедет (нет, полетит! Зимние каникулы короткие и тратить драгоценные дни в ущерб тем, которые можно провести с любимым, добираясь поездом, Регина не собиралась) в Город у Моря ...

Марик, дождавшись пока поезд вильнет хвостом и скроется вдали, вздохнул и отправился домой. Семья уже переехала с дачи в городскую квартиру, летний отдых закончился, жизнь возвращалась на круги своя.

***

Дома Марика ждала мать.

Нора, соскучившаяся по своим подружкам, убежала куда-то, Додий был на работе, Ада сидела за столом и раскладывала один из любимых бесконечных пасьянсов.

За прошедшие годы в укладе семьи произошли некоторые изменения.

Дом уже не кишел помощниками и репетиторами. Осталась только, приходящая дважды в неделю, уборщица и повариха, которая больше была на подхвате, когда Ада кулинарничала и творила свои пищеварительные шедевры.

В соседнюю квартиру после гибели Семена и Маргариты, вселился какой-то высокопоставленный чиновник с молодой, заносчивой женой. Новые соседи считали семью Ады недостойной их дружбы и общения, и получали в ответ такое же холодное презрение. Да и не того характера была Ада, чтобы лебезить и заискивать перед очередными выскочками. У нее была семья, были дети. И если с Норой все было в порядке, девушка хорошо училась, больше года встречалась с приличным юношей из хорошей семьи, то Марик, мысли о его будущем, заставляли сердце матери сжиматься от боли.