– Мне кажется, это Оскар должен поговорить с ним, – заметил Фольштейн.

– Они ненавидят друг друга, – возразил Уильям. – Лучше будет, если с ним поговорю я.

– Раз ты так считаешь… – неуверенно согласился Альберт. – Только возьми сперва вот это.

Он снял с руки перстень и протянул его Уильяму:

– Это фамильная реликвия Фольштейнов. Теперь она твоя.

– Это большая честь для меня, – сказал Уильям, принимая кольцо. – Я вернусь, как только поговорю с братом.

– А я пока навещу внука, – ответил Альберт. – Жаль, что пока не могу называть его по имени. Но скоро это изменится.

– Да. Для моего сына уже придумано имя, и он его получит.

В задымленной комнате среди гор бутылок Рой отчаянно боролся с похмельем. Вечеринка выдалась на славу. Это он понимал по непрекращающемуся звону в ушах. Рой рефлекторно потянулся за портсигаром и привычным движением извлек оттуда сигарету. Затем он поджег ее щелчком пальцев и крепко затянулся. Этот магический трюк он освоил одним из первых, чтобы обходиться без зажигалки. Ламперуж всегда считал, что магия имеет смысл только тогда, когда приносит реальную пользу по жизни. Знания же ради знаний бессмысленны.

Откинувшись в кресле, Рой выпускал густые клубы дыма и пытался рассмотреть в них какой-нибудь причудливый образ. Но в этот раз ничего любопытного не получилось. Перед глазами витали лишь бесформенные облачка.

– Значит, сегодня денек будет так себе, – проворчал Рой.

– А? Ты что-то сказал? – спросил заспанный голос с соседнего дивана.

Это был один из вчерашних собутыльников Роя. Кажется, кто-то из синдиката, но Ламперуж никак не мог вспомнить его имени. Значит, это мелкая сошка. Серьезных людей Рой старался не забывать.

– Слушай, а где это мы? – спросил он в ответ.

– Как это где? – захохотал человек на диване. – Это ж хата моя. Вчера мы с тобой рубились в бильярд. Потом я пригласил тебя к себе. Мы набрали бухла и девочек… Эээ… кстати, где… где девочки? – он удивленно огляделся вокруг.

Рой потянулся за бумажником. Разумеется, тот оказался пустым. Однако Ламперуж не стал сильно переживать по этому поводу. Он был морально готов расстаться с этими деньгами, когда напивался в стельку среди незнакомых людей. Главное, что портсигар на месте. Это была единственная вещь, имевшая для него значение.

Рой встал на ноги. В голову резко ударило, и он едва не рухнул обратно в кресло. Благо похмелье уже стало его постоянным спутником, поэтому Рой научился сопротивляться головокружению и тошноте. В этот момент раздался настойчивый стук в дверь.

– Никого нет дома! – крикнул хозяин квартиры со своего дивана.

– Открывай! – продолжал молотить в дверь незнакомец. – Рой, я знаю, что ты здесь!

Ламперуж удивленно тряхнул головой. Голос показался ему удивительно знакомым. Кажется, это его брат. Но что он забыл здесь?

– Сейчас! – отозвался Рой, медленно ковыляя к двери.

Он повернул ручку замка и впустил брата. Уильям зашел в комнату и тут же закашлялся от густого табачного дыма.

– Все еще не переносишь сигареты? – спросил Рой.

– Все еще впустую тратишь деньги и время? – спросил в ответ Уильям, обводя руками комнату. – С каждым разом твои собутыльники становятся все более и более… убогими.

– Эй, Рой! Этот хрен что, назвал меня убогим? – возмутился хозяин комнаты.

– Вроде так он и сказал, – лениво ответил Ламперуж.

– Тогда я наваляю ему! – вскочил тот с дивана. – Когда закончу, вынесу его вместе с мусором.

– Я бы тебе не советовал… – попытался остановить его Рой.

Но было поздно. Бандит из синдиката накинулся на Уильяма, однако быстро пожалел о своей затее. Фольштейн перехватил его руку и с хрустом вывернул. Раздался отчаянный крик, который Уильям тут же прервал резким ударом по затылку. Поверженный собутыльник Роя обмяк и медленно сполз на пол.